– Это вы меня искали? – спросил он, подходя ближе.
– Если вы Елисеев…
– Он самый. – Парень внимательно посмотрел на меня
и нахмурился. – Но ведь вы… Я вас по телевизору видел.
– Очень может быть. Убийства в универмаге взбудоражили
общественность, все силы брошены на их раскрытие, в том числе и мои.
Лукьянов поспешил отвернуться, чтобы скрыть усмешку. Парень
же моим ответом вроде бы остался доволен.
– Ясно. А Ванька здесь при чем?
– Одна из убитых женщин его хорошая знакомая.
– Это которая?
– У него их что, много было?
– Вагон и маленькая тележка. Бабы от него просто
дурели, не пойму, почему. Ну, здоровый мужик, ну, морда симпатичная, но ведь
относился он к ним совершенно по-свински. А им нравится. Мазохизм какой-то,
ей-богу.
– Убили Елену Иванову. Вам о ней что-нибудь известно?
– А-а… Ленка. Слышал. Ванька рассказывал. Очень она его
допекала. Замуж хотела за него. Хотя вроде была пристроена и муж неплохой. Баб
не поймешь.
– А он к ней как относился?
– Трахал регулярно, прошу прощения. Думаю, она ему
денег подкидывала. На день рождения часы подарила, дорогие. Видно, вправду
любила дурака.
– А он?
– Ну… это у него спрашивайте. Когда звонила без конца,
то вроде злился, но был доволен, видно, самолюбию льстило. Короче, не поймешь.
– Мещеряков сейчас в городе?
– Нет, насколько я знаю. Отпросился на недельку, к
другу подался. У дружка проблемы. Я еще разругался с ним, говорю, на фига тебе
чужие проблемы, живи спокойно, женись, заведи детей. А он уперся, как баран:
дружок, говорит, мне все равно что брат, я ему обязан. Сидели вместе.
– А куда уехал?
– В Рязанскую область. Куда, точно не сказал. И что у
дружка за проблемы, тоже.
– Он вам случайно не звонил?
– Вчера вечером.
– Что хотел?
– Да ничего. Поинтересовался, как без него справляемся,
еще спросил, не интересовался ли им кто?
– Вас этот вопрос не удивил?
– Нет. Почему это должно меня удивлять? Мало ли какие
дела у человека?
Мне, однако, вопрос показался интересным. И неожиданный
отъезд Мещерякова тоже. Уехал он как раз на следующий день после убийства
Ивановой. Возможно, памятуя свой “послужной список”, не хотел встречаться с
милицией, а возможно, причина была гораздо серьезнее.
– Денег у вас он не занимал перед отъездом? –
спросил Лукьянов.
– Занял. Двести баксов, хотя накануне получил зарплату.
– Что ж, спасибо за содержательную беседу, –
кивнула я.
– Пожалуйста. – Владимир Степанович помялся и
сказал со вздохом: – Если вы думаете, что женщин в универмаге Ванька… чепуха
это. Иванова когда погибла? – Я назвала дату и время. –
Вот-вот, – кивнул он удовлетворенно, достал органайзер, полистал и ткнул в
нужную страницу пальцем. – Мы в этот день в Москве были. Выехали в шесть
утра. Там у нас три точки. Пока объедешь… Домой вернулись только в половине
девятого – не повезло, в пробку попали на Калашинском мосту. Потом до десяти
разгружались. Никак он не мог…
– А в прошлый вторник он тоже был с вами в Москве?
– В прошлый вторник? Нет… в Москву не ездили. Сейчас
проверю… точно, “Газель” сломалась, чего-то с подвеской. Ванька за запчастями
ездил, а потом целый день с машиной возился. А в среду в шесть утра в Москву.
– У Мещерякова есть квартира, оставленная теткой, не
знаете, где она находится?
– Нет. Никогда там не был, хотя про квартиру Ванька
говорил, наследством хвастал. Продать ее хотел и тачку купить хорошую. Он,
знаете, любитель выпендриться.
Мы поблагодарили его за ценные сведения и удалились.
– Все ясно, – сказал Лукьянов, садясь в
машину. – Наш Ванька, узнав об убийстве возлюбленной, решил смыться от
греха подальше. Отсиживается у дружков по зоне и ждет, когда здесь все
утрясется.
– Похоже на правду. Иванову он не убивал, алиби
железное. А вот с Вероникой не все ясно. Зачем-то он встречал ее на вокзале? И
во вторник, в день убийства, ремонтировал машину. Что-то ему известно. Оттого
он встречи с нами и не жаждет. А что, если ему позвонить?
– Вешняков тебе за это спасибо не скажет.
– А мы ему не скажем. Ну что, рискнем?
– Рискнем.
Я набрала номер мобильного, и женский голос любезно сообщил,
что телефон абонента выключен.
– Не желают они общаться, – вздохнула я.
– Куда теперь? – спросил Лукьянов.
– Хотелось бы взглянуть на квартиру его тетки.
– Зачем она тебе? – вроде бы удивился Саша.
– Вдруг там что-то интересное?
– Хорошо, – пожал он плечами. – Предлагаешь
прочесать все квартиры в том районе?
– Нет, хочу поторопить Виталика.
– Это парень из охраны Деда?
– Ага. И денег, что платит ему Дед, он стоит.
– На ловца и зверь бежит, – отозвался на мой
звонок Виталий. – Собирался тебе звонить. Значит, так, квартира покойной
тетки Мещерякова… ее имя тебе надо?
– Обойдусь.
– Записывай адрес.
Я записала, и мы отправились туда.
– Тратишь время на ерунду, – ворчал Лукьянов.
– Хорошо, придумай что-нибудь получше.
– Я бы, к примеру, встретился с кем-нибудь из учителей
пятнадцатой школы.
– Зачем? – не сразу поняла я.
– Затем, что мать Ивановой могла исказить истину,
утверждая, что подругами девчушки не были. Как раз к Ивановой Серафимович и
приехала. И не просто так приехала.
– А как?
– Очень возможно, за помощью.
– Подожди… Ты думаешь…
– И ты подумай. Это иногда полезно. Девка выходит из
тюрьмы. Возвращаться сюда не собирается, нечего ей здесь делать, раз
родственники переехали в Красноярск. Вышла замуж. Неудачно. Подалась к матери,
благо что там квартира. Пожила немного и вдруг срывается сюда. Должна быть
причина.
