– Это ее второй муж умер несколько лет назад, не смог
пережить той страшной трагедии. У него сердце больное, а тут весь этот ужас.
Сергей Станиславович любил Леночку как родную дочь. Они ведь поженились, когда
Леночке было всего два годика. Своих детей у него не было, так что сами
понимаете… А Леночка не ребенок, а ангелочек была, такую не полюбить
невозможно. Он даже удочерил ее, хотя отец был против. Но потом он вынужден был
признать, что для ребенка так лучше. Рита с мужем сменили квартиру, чтобы никто
не узнал, и Леночка даже не догадывалась. Отца она называла дядя Сева. Он их
навещал, но всегда держался в рамках. Эта трагедия всех искалечила, –
закончила она со вздохом.
– А кто же настоящий отец Леночки? – насторожилась
я.
– Они вместе с Ритой учились в институте. Он на три
года старше. Выскочила замуж на первом курсе, обычный студенческий роман.
Пожили немного, поняли, что не подходят друг другу. Разошлись. Но Сева всегда
принимал участие в ее жизни, надо отдать ему должное. И Леночку очень любил.
Знаете, у него жизнь тоже не сложилась. Третий брак, а детей нет. Я имею в
виду, кроме Леночки…
– Как его фамилия? – теряя терпение, спросил
Лукьянов.
– Игнатов, – охотно ответила Капитолина
Васильевна. – Игнатов Всеволод Владимирович.
– Это не тот Игнатов…
– Да, он теперь человек известный и состоятельный. Если
бы не его помощь…
– Спасибо, – в два голоса сказали мы и заспешили к
выходу.
– Твоему менту поленом бы по башке, – прошипел
Лукьянов. – Он что, не мог…
– Не ори. Девочку удочерил отчим. Как ее свяжешь с
Игнатовым? А юношеские романы мало кого интересуют. Что-то тошно мне, друг мой
Сашка, – вздохнула я.
– Чего тебе тошно? Убийцу, считай, нашли. Не убийцу,
заказчика. Все четверо сыграли в ящик, следовательно, теперь дядя успокоится.
Убивать больше некого. Исполнителей мы вряд ли найдем, раз это наемники. А это
наемники. Игнатов со своими бабками мог позволить себе самых лучших. Если
честно, я мужика осуждать за это не могу. Единственный ребенок… Ты материалы
дела читала? Кишки выворачивает. Простить такое невозможно. Вот он дождался,
когда Краснов выйдет, и порешил всех зараз, чтоб не разбежались, как тараканы.
– И что теперь прикажешь делать? – скривилась я.
– Это у ментов голова должна болеть. Пусть ищут
доказательства. Может, повезет и в самом деле что найдут.
– Тоска, – протянула я с отчаянием и набрала номер
Вешнякова. – Настоящий отец Лены Лисициной – Игнатов, – сообщила я со
вздохом и в ответ услышала:
– Уже знаю. Мы тоже не лаптем щи хлебаем. И как мы его
зацепим, скажи на милость? Придем и предложим покаяться?
– Это твоя проблема. Я отправляюсь к Деду, докладываю и
забываю об этом деле, как о страшном сне.
– Везет же некоторым…
– Ага. Есть справедливость на свете.
Я простилась с Вешняковым. Мы как раз подошли к машине.
– К Деду отправишься прямо сейчас?
– А чего тянуть?
– Правильно. Отвези меня домой, соберу вещички, пора
отчаливать.
– Сегодня?
– А чего тянуть? – передразнил он.
– В самом деле, – кивнула я. – Поехали.
В квартиру я входить не стала, дождалась, когда Лукьянов
выйдет из машины, махнула рукой:
– Ключи оставь себе. На память. Или выброси.
– Оставлю. Вдруг пригодятся?
– Ладно. Пока.
– Пока. Спасибо тебе.
– За что? – вытаращила я глаза.
– За гостеприимство. Знаешь, с тобой приятно
работать. – Он наклонился ко мне и добавил: – Любовью заниматься тоже, но
об этом ты знаешь.
– Тогда тебе тоже большая благодарность за
старательность и доставленное удовольствие. Если в Москве недостаток в дурах
вроде меня, заглядывай. Всегда рада услужить.
Он засмеялся и пошел к двери. А я поехала к Деду. “Вот и
все”, – подумала я с тупым равнодушием, сама не зная, к чему отнести
данное утверждение, то ли к следствию, то ли к отъезду Лукьянова.
Я притормозила, схватила мобильный. Почему бы не позвонить
ему? И сказать очередную глупость? С минуту я пялилась на телефон, потом
отбросила его на соседнее сиденье и покачала головой, ухмыляясь. “Двигай к
Деду. Доложи об успехах. Тебе премия положена”.
Ритка встретила меня широчайшей улыбкой.
– Потрясающе выглядишь, – сказала она с таким
удовлетворением, точно это была ее заслуга.
– С чего бы? – усмехнулась я.
– Вот и я думаю. Должно быть, дела идут неплохо, иначе
ты бы не светилась изнутри, как электрическая лампочка.
– А свечение действительно имеет место?
– Ага.
– По идее, все уже должно потухнуть.
– Когда ты выглядишь нормальной женщиной, которая
помнит, что вокруг полно мужиков, у Деда улучшается настроение.
“Может, в этот раз будет наоборот”, – подумала я и
кивнула на дверь в святая святых.
– Он меня примет?
– Десять минут выкроит. Хочешь кофе?
– Не хочу.
– Новости есть?
– Полно.
– Хорошие?
– Черт их знает.
– Иногда говорить с тобой одно удовольствие.
– Да я и вправду не знаю, может, кто-то порадуется, а
для меня геморрой.
– Дед порадуется?
– Возможно, – помедлив, ответила я, памятуя о
недавнем разговоре с Лялиным. На душе вдруг сделалось скверно, это было тем
более неприятно, что определить причину такого ощущения я затруднялась. Ритка
успела сообщить Деду о моем приходе и спросила:
– Ты что нахмурилась?
– Я? Так, мысли разные.
– Как твой стриптизер?
– Нормально.
– Говорят, ему цены нет. Правда?
– Что – правда?
– Ну, как с таким мужиком в постели?
– Отчаянно хорошо. Мне в принципе со всеми неплохо, я
неприхотливая, а с ним просто полный отпад.
– Везет же некоторым. А мой два раза в неделю, и то по
обещанию.
