– Слушай, хватит, а? У меня работы полно.
– Я серьезно.
– Серьезно так не говорят. Что у тебя за манера в самом
деле?
Я посмотрела на него и наконец решилась.
– Артем, я почти уверена, Игнатова убили. Он мешал
московским друзьям нашего Деда. Речь идет о больших деньгах… Очень больших.
Дидонов, Игнатов…
– А Дидонов здесь при чем?
Пришлось объяснять. Хорошо, что делать это я умею толково и
быстро. Когда хочу, понятное дело.
На Артема было жалко смотреть по окончании моей речи.
– И чего теперь делать?
– Найти убийц, естественно, – пожала я плечами.
– Подожди, если я правильно понял… я правильно понял?
– Правильно, – вздохнула я.
– Ничего себе… да ты хоть представляешь… шофера в
тюрьме замочат, и все. Все. А мы какого хрена полезем? Тебе хорошо, –
перешел он на ворчание. – Ты одна, сама по себе. А у меня жена с пузом,
второго родить должна через два месяца. Пацану четыре года. И что, прикажешь…
– Мне сегодня старушка-учительница звонила… – Я
передала наш с нею разговор.
– Ну, Карпов… Он мне, кстати, никогда не нравился. У
тебя какой-то план или так, уток пострелять?
– Прежде всего до Ваньки мы должны добраться первыми.
Ему что-то известно, оттого-то он и в бегах. И если ты будешь одним местом
груши околачивать, у нас появится очередной труп.
– Я буду, а ты не будешь?
– А у меня этого места просто нет.
– Черт. – Он поспешно поднялся, схватил
куртку. – Поехали.
– Секунду. Где фоторобот мужчины, которого видела
продавщица? Ну, тот, который сначала серенький, а потом настоящий мужик?
Артем нахмурился, достал из стола листок бумаги и перебросил
его мне. Я взглянула и не смогла удержаться от ухмылки.
– Надо же, как же я сразу… – Я взяла карандаш и кое-что
в рисунке подправила. Добавила очки, скулы сделала резче, подбородок жестче.
Артем заглянул через мое плечо и присвистнул.
– Надо же… Мама дорогая…
– Вот она и мама, – хмыкнула я.
Появление Карпова, по понятным причинам, нас нисколько не
удивило. Мещерякова уже посадили в машину, когда подъехал Карпов, не один, а в
компании. Двух мужчин, что прибыли вместе с ним, я раньше не видела. Заметив
меня, Карпов непроизвольно поморщился.
– Оперативно, ничего не скажешь, – засмеялся он,
пожимая руку Артему. – Будете работать со свидетелем?
– Ага.
– Вряд ли он что знает, – заметил Карпов
рассудительно. – Дело-то ясное. Убивал шофер, заказчик – Игнатов. Не зря
себе полголовы снес.
– В суде мы не должны проиграть, – с постной миной
сказала я. – Обвинение против шофера обязано быть без сучка и задоринки.
Уверена, разговор с этим типом поможет многое прояснить.
– Что ж, работайте, – кивнул Карпов. Я с трудом
удержалась от благодарности, так высоко оценила его товарищеское напутствие.
Мещеряков пытался смотреть на меня насмешливо, но в его
глазах плескался страх. Артем, багровый, вспотевший и злой, как черт, косил на
него дурным взглядом, чувствовалось, что он вот-вот сорвется. Я наблюдала эту
картину через стекло. Воспользовавшись тем, что особо заинтересованных
личностей поблизости нет, я прошмыгнула в комнату, где шел допрос, и замерла у
двери. Мещеряков оглянулся, моим появлением он особо не впечатлился и как будто
потерял ко мне интерес, но вдруг сказал:
– Я вас по телику видел.
– Возможно, – кивнула я, приближаясь.
– А чего это вы здесь? – помедлив, спросил он.
– Твою шкуру спасаю, – весело ответила я. –
Как только уйду, тебе каюк.
– Что значит каюк?
– А то и значит. Дядю на шикарной тачке видел? По твою
душу приезжал. Скажи спасибо, мы с Артемом Сергеевичем его опередили. А то
лежал бы ты уже в лесочке с перерезанным горлом.
– Что-то я вас не пойму, – нервно облизнув губы,
сказал он.
– Вот так, ничего не – поняв, и отдашь богу
душу, – осчастливила его я.
– Вы меня запугиваете?
– Считай, как хочешь, но те люди запугивать тебя не
будут, просто убьют. Ты в их концепцию не вписываешься.
– Девок псих убивал. Нанял его Игнатов, они его дочь
убили. Что я, газет не читаю? А я здесь при чем? Ну да, был знаком с Ивановой.
Допустим, хорошо знаком. И что? Какое отношение я имею к убийствам? Мне-то ее
убивать ни к чему, если вы на это намекаете.
– Ее возможно. А Серафимович?
– Какую Серафимович? Вы что, сдурели?
– Тебя на вокзале уборщица видела, когда ты за
Серафимович следил. Проведем очную ставку, есть показания соседки, что она жила
в квартире твоей тетки. Один бомж видел, как ты сумку с вещами выбрасывал. Бомж
сумку подобрал и с ней пошел на барахолку. Да не повезло, менты задержали. Но
не это главное. Главное дневник, который вела Иванова. – Кадык парня
нервно дернулся, он сглотнул, и взгляд его изменился. Стало ясно, о дневнике он
знал. – Дневник у меня. Начнешь дурака валять, я его передам в руки того
самого дяди, и дядя поймет, что ты искажаешь картину, после этого жить тебе
останется до моего ухода. И это мое последнее слово.
– Чего вы мне голову морочите? Чего у вас вообще тут… Я
на себя три убийства не возьму, – заявил он. – Дурак я, что ли? За
то, что сделал, отвечу. И идите к черту.
– Очень хорошо, – кивнула я. – А теперь,
пожалуйста, подробнее о том, что ты сделал.
Он немного потосковал, но в конце концов начал говорить:
