– Ленка меня наняла. Явилась недели три назад, вся
дерганая. Я спрашиваю, что, мол, с тобой, а она мне письмо сует. Подруга ей
письмо из Красноярска прислала, еду к тебе, встречай. И главное написано:
деньги готовь, должок за тобой. Ну, я Ленке говорю, долги отдавать надо, а она
мне: эта дрянь будет из меня всю жизнь деньги тянуть, пока по миру не пустит.
Короче, слово за слово… Предложила, если я подругу… ну, того… она мне десять
штук баксов. Я, конечно, не поверил, откуда у нее такие деньги? А она на
следующий день принесла три тысячи, это, говорит, аванс. И еще семь будут. Они
с мужем собирались квартиру купить, хорошую, вот и копили. Ну, я подумал,
подумал… надо помочь человеку, не чужая вроде она мне. В общем, согласился.
Пошли встречать подругу на вокзал. Она мне ее показала. Я, конечно, в стороне
держался. Потом Ленка отвезла ее на квартиру тетки, я был против, но она меня
опять уговорила, мол, подругу в городе никто не знает. В общем, я следил за
ней, то есть ждал удобного случая. Вечером она никуда не выходила, не мочить же
ее в собственной квартире? Ну а на следующий день потащилась к Ленке в универмаг,
та ей деньги обещала принести. И… дальше вы знаете.
– Вы заранее условились, что убийство произойдет в
универмаге?
– Да какое там условились! Так уж получилось. Она, баба
эта, к Ленке зашла, та: мол, так и так, подожди немного, пока освобожусь. Баба
и пошла по универмагу шляться, я за ней, и Ленка тоже. А когда она белье мерить
пошла, ну, Ленка мне помогла немного, продавщицу отвлекала, а я в кабинку. Как
оттуда ушел, даже не помню, трясло всего. В тот же день хотел уехать, бежать со
всех ног, но Ленка позвонила, порядок, говорит, болтают кто чего, а тебя,
похоже, никто и не заметил. Жил как на иголках, потом понемногу успокоился.
Ленка деньги отдала, все тихо, никто нами не интересуется. О маньяке всякие
разговоры. Короче, я вздохнул с облегчением, и вдруг Ленку того… тоже в
кабинке, и говорят, маньяк. А мне на кой хрен ее убивать, сами подумайте? Она ж
на меня доносить не пойдет, раз деньги платила, это ж соучастие, верно? Я ж не
дурак, законы знаю. А уж подруга ее, Ольга, мне и вовсе без надобности. Короче,
испугался я после Ленкиной смерти и решил смыться. Подался к дружку, а он, гад,
по пьяному делу деньги у меня спер. А без денег куда? Короче, болтался по
вокзалам, тут еще эти придурки драку затеяли, и меня вместе с ними забрали.
Невезуха.
Слушать дальше было неинтересно, я тихо вышла из кабинета.
Прогулялась до угла здания и обратно, а потом устроилась в кафе неподалеку и
стала ждать Вешнякова, отвечая на многочисленные звонки. Кто мне только не
звонил, и все интересовались, как мои дела, и всем я честно отвечала:
“Нормально”.
Наконец появился Вешняков. Он шел мимо кафе к своей машине,
заметил мою, притормозил, а я, поднявшись из-за стола, постучала по стеклу,
привлекая его внимание. Мы устроились в глубине зала, подальше от остальной
публики.
– Что скажешь? – спросил Вешняков, сверля меня
взглядом.
– А что тут скажешь? Ванька по просьбе подруги убил
Серафимович. Пока ждали ответ на запрос, кто-то из коллег, предположительно
Карпов, вспомнил об убийстве двенадцатилетней давности, а может, получил ответ
на запрос и засунул его под кипы бумаг. Взял старое дело, полистал. Словом,
сделал то, что мы с тобой, только гораздо раньше. И как только всплыла фамилия
Игнатова, сообразил, что для хозяев дело может стать перспективным.
– А если все проще? Эти дяди прикидывали, как обойти
Игнатова, и вдруг такой подарок: убийство дочери. Одна убийца уже на свободе,
другой вот-вот выйдет. Могли прижать эту бабу там в Красноярске, спугнуть, еще
как-то заставить шевелиться, короче, ей вдруг понадобились деньги, и она,
вспомнив о своих должниках, приезжает сюда. Серафимович убили бы в любом
случае, не Ванька, так наш Левша или Правша. Но убил Ванька. Подельника
Серафимович тоже зарезали, но зарезали далеко, у черта на куличках, эти два
убийства между собой связать трудно. И тут выясняется, что убийц было
предположительно четверо, а дяди торопились. Не терпелось им Игнатова спихнуть.
Ну и, конечно, расстарались. Правда, второпях напортачили – Тюрина оказалась
вовсе не той, что была им нужна. Невелика важность, главное, история вышла
впечатляющая. Вопрос: что мы теперь с этой историей будем делать?
– Доведем расследование до конца, – сказала я.
– Только и всего? – Он вздохнул. – Как мы
докажем, что Игнатова убили? Меня к этому делу не подпустят.
– Еще бы. И ты не вздумай к нему интерес проявлять.
Сразу смекнут. Верить никому нельзя, поди разберись, кто на кого работает. Риск
большой, потому все придется делать самим. Твоя задача, чтобы обвинение против
шофера Игнатова развалилось, тогда прикрыть дело они не смогут. Тут Дед прав –
убийства взбудоражили весь город, Игнатов теперь в мире ином, и кто ж будет
отвечать?
– Да это все ясно, – кивнул Вешняков. –
Ломать не строить. Развалю в лучшем виде. Там такие нестыковки, работы на два
дня. Паспорт действительно украли, и он об этом в тот же день заявил. И в
аэропорту конфуз вышел, девушка обратила внимание, что обладатель паспорта на
свою фотографию мало похож, он еще что-то сострил по этому поводу, так что
парня она запомнила.
– Отлично.
– Проверю, может, их с Игнатовым и на даче кто-то видел
в то время, когда произошло убийство. Короче, развалю… Мы ведь парня могли ни
за что в тюрьму отправить, – вздохнул он. – Если хоть одно доброе
дело сделаем, уже не зря. Верно?
– Ты в пессимизм-то не впадай, – потрепала я его
по руке. – У нас есть свидетель убийства Игнатова. Домработница.
– Я с мужиками говорил, она ушла как обычно, в восемь,
на следующий день отпросилась, мать заболела. Соседи видели, как она в восемь
уходила из дома, они в это время всегда с собакой гуляют.
– Больше они никого случайно не видели?
– Никого.
– Почему в доме не было охраны? – спросила я, как
будто Вешняков мог знать ответы на все мои вопросы. Но он в самом деле успел
узнать предостаточно.
– А охраны в доме вообще никогда не было, охранников, я
хотел сказать. Дом на сигнализации, плюс тревожная кнопка, которой, кстати, не
воспользовались, а должны бы, если чужаку дверь открыли, а чужак явился с
дурными намерениями. Значит, убийцы каким-то образом проникли в дом.
– Дверь не взламывали и застрелили Игнатова в его кабинете.
– Вот-вот, выходит, он сам их впустил и при этом не
опасался. А кого он мог впустить, не опасаясь? В одиннадцать вечера? Зная, что
под него копают?
