– Нет. От соседки.
– Правильно, – порадовалась я. Просмотр боевиков
дает положительные плоды, наши граждане поднаторели в конспирации не хуже
Джеймса Бонда.
– Почему вы это написали?
– Вы отлично знаете, почему. Когда произошла трагедия,
вы были в доме. Я это знаю точно. Думаю, не только я. Поэтому вам и надлежит
быть очень осторожной. До тех самых пор, пока у меня не будет чем прижать этих
людей.
– Я не понимаю, о чем вы говорите.
– Не понимайте. Главное, будьте осторожны.
– Но ведь этот человек, с которым вы приходили, он из
милиции?
– Да. Но это ничего не значит. Она вздохнула и повесила
трубку.
Два дня ничего особенного не происходило. Я часто
показывалась в конторе, демонстрируя свою счастливую физиономию. Лялин меня
порадовал: “хвоста” за мной нет, но было ясно – искушать судьбу не следует.
Мы с Вешняковым по зернышку собирали факты. Картина
вырисовывалась мрачноватая, с трудом верилось, что Дед, каким бы сомнительным
типом он ни был, способен на такие игры.
На третий день все полетело к чертям. В одиннадцать утра
позвонил Лялин.
– Детка, домработница Игнатова покинула квартиру матери
с чемоданом и безумным лицом. На такси проследовала до железнодорожного
вокзала, взяла билет до Москвы.
– О черт, – выругалась я.
– Вот именно. Час назад у Рагиной был гость. Отгадай,
кто?
– Откуда мне знать?
– В гостях у нее был мой преемник – Ларионов, начальник
охраны твоего любимого Деда.
И знаешь, что забавно: он явился к ней под видом
водопроводчика. Даже водки хлебнул для целостности образа. По крайней мере,
несло от него, как от настоящего водопроводчика.
Мысли в моей голове путались Я зачем-то схватила Сашку и
заметалась с ним по комнате.
– Олег, как ты думаешь, что происходит?
– Ее провоцируют, – вздохнул Лялин. – И как
видишь, их старания увенчались успехом. Нервы у бабы не выдержали, теперь они
уверены – ей что-то известно. Теперь она становится мишенью. Я отзываю своих
ребят.
– Подожди…
– Нет. Одно дело присмотреть, другое – лезть под пули.
Все, – сурово закончил он и отключился.
Я тут же позвонила Вешнякову.
– При чем здесь Ларионов? – жалобно спросил он,
выслушав мое сообщение. – Зачем он к ней поперся? И почему она психанула?
– Об этом лучше спросить у нее. Состояние Вешнякова мне
было понятно, у самой в голове ни одной дельной мысли.
– Думай, что делать.
– Что делать, что делать, – возмутился он. –
На вокзал ехать. Поезд на Москву через полчаса, глядишь, успеем.
– А дальше?
– Да не знаю я, что дальше, – разозлился
он. – Давай на вокзал.
Матерно выругавшись, я бегом спустилась в гараж. Едва я
выехала на проспект, как раздался звонок на сотовый.
– Ольга Сергеевна… – Голос звучал так, точно женщина
бегом поднималась в гору.
– Где вы? – испуганно спросила я.
– Я… я хочу уехать. В Москву… У меня там никого нет, и
мама больна… Господи, что ж мне делать-то?
– Успокойтесь. Идите в ресторан, сядьте за столик,
закажите что-нибудь. Я буду через двадцать минут. К вам может подойти
мужчина. – Я коротко описала, как выглядит Вешняков. – У него есть
телефон, пусть он мне перезвонит.
Я набрала номер Артема.
– Она только что звонила. Ждет в ресторане. Должна
ждать, – поправилась я.
– Понял.
В ресторане железнодорожного вокзала были заняты все
столики, я быстро оглядела зал. Вешняков с Ниной Рагиной сидели в центральном
ряду, Вешняков улыбался и держал руку на ее ладони. Нине было тридцать, но
сейчас я бы легко дала ей все сорок. Лицо землистое, взгляд затравленный, руки
дрожат. Она увидела, как я подхожу к столу, судорожно облизнула губы и сказала:
– Здравствуйте.
– Здравствуйте, – кивнула я, устраиваясь с ней
рядом. – Нина Михайловна, что произошло? – спросила я.
– Сегодня?
– И сегодня тоже. Начнем по порядку. С убийства
Игнатова.
Она долго смотрела на меня, потом перевела взгляд на
Вешнякова. Он пожал ее руку, и она решительно кивнула.
– Хорошо. Мама заболела, и я отпросилась у Лили, у
хозяйки, на весь день. Она была не очень довольна, хоть вида не показывала, но
я поняла. Вот и осталась в тот вечер допоздна. Обычно я в восемь ухожу, а тут
решила в двенадцать, последняя маршрутка в 23.55 уходит, как раз до моего дома.
Выстирала белье, стала гладить…
– Подождите, но соседи видели, как вы покидали дом как
обычно, в восемь.
– Да это хозяйка меня в магазин отправила. Ей
мороженого захотелось, я и побежала, а назад вернулась через заднюю калитку. В
супермаркете “Снежной королевы” не было, а хозяйка именно ее заказывала. Я на
маршрутке две остановки проехала до “Белого медведя”, там выбор большой. А
назад на троллейбусе, потому и вошла через заднюю калитку, так с остановки
ближе.
Мы с Вешняковым переглянулись и дружно вздохнули, вот уж
действительно все предусмотреть невозможно.
– Что было дальше?
– Я гладила белье, дверь в комнату была закрыта. Хозяин
сидел в своем кабинете, я ему туда чай относила. Хозяйка зашла ко мне. Я всегда
в этой комнате белье глажу, прилягу иногда, когда хозяев нет, потому вроде как
своей считаю. Ну вот, хозяйка ко мне зашла, спросила, когда уходить думаю. Я
сказала: “Доглажу и пойду”. Она со мной попрощалась, пошла наверх, в спальню.
Минут десять после этого прошло. Мне вроде шум послышался. Я телевизор потише
сделала, потом вообще выключила. Я даже не испугалась сначала, просто
насторожилась – непонятно, что там происходит. Слышу, кто-то говорит: “Давай
наверх”. Я хотела выглянуть и вдруг так перепугалась… Вместо того чтоб
выглянуть, свет в комнате выключила. Тут выстрел, потом второй. Я окно открыла
и не помню, как выпрыгнула. А бежать сил нет. Отползла в кусты, лежу, тут и в
третий раз выстрелили. Времени прошло много, я замерзла, а встать не могу.
Потом, смотрю, из дома вышли двое. И через заднюю калитку на улицу. Я хотела в
дом войти, милицию вызвать…
– Почему не вызвали? – спросил Вешняков.
