– Ты послушай не перебивая, раз время есть. Двое из
преступников были осуждены и наказаны, а две женщины, соучастницы убийства,
продолжали себе спокойненько жить, раз на суде их даже не упоминали. Шло время,
господин Игнатов богател и однажды стал неудобен некоторым людям. Если быть
точной – тебе и твоим друзьям. Ведь ты в доле? Пробовали вразумить мужика, без
толку. Тут он, как на грех, объединился с бывшим сокурсником Дидоновым,
депутатом да еще владельцем газеты. Такой тандем вам понравиться не мог. И
тогда в городе появился Саша Лукьянов, специалист по трудноразрешимым
проблемам. С проблемами он борется радикально и с размахом. Дидонову, зная его
пагубную страсть, подсунули мальчика-тренера. За несколько дней до этого одна
дамочка, по совместительству редактор дидоновской газеты, решила придать
остроту своему изданию и напечатала статейку о моем предполагаемом алкоголизме
и дебоше в милиции. Дидонов, который интересовался газеткой от случая к случаю,
в восторг от этого не пришел, потому что вместе со мной пил Борька. А он как
раз помогал улаживать в суде дела Игнатова, то есть Дидонову весь этот газетный
скандал был невыгоден. Но им умело воспользовался Лукьянов, большой любитель
двойной игры. И Борька погиб. Ты слышишь, Игорь? Парня убили просто так, для
драматизма ситуации, чтобы я решила, будто наши враги что-то замышляют и Борьке
известно об этом.
Дед хотел ответить, но лишь нахмурился.
– Лукьянов, между тем, зря времени не терял,
познакомился с женой Игнатова, и она стала его любовницей, что меня не
удивляет, он у нас обаятельный. От нее он узнал о привычках Игнатова,
расписании домработницы и даже позаимствовал у нее ключи от дома. Я думаю, на
время, чтобы сделать дубликаты. Биографию Игнатова он изучил досконально и об
убийстве дочери, конечно, знал. Подключил к делу твоего Ларионова, а через него
вышел на Карпова. Они ведь у нас старые знакомые, оказывается, земляки. Детишек
в одну школу водят. Карпов провел небольшое расследование, а в голове Лукьянова
к тому моменту созрел план, как вынудить врага покинуть поле боя. Только-только
выйдя из тюрьмы, погибает один из убийц дочери Игнатова. Не знаю точно, зачем
Серафимович приехала в наш город, но уверена, и здесь без Лукьянова не
обошлось. Скорее всего, ей срочно понадобились деньги, и она вспомнила о том,
что в этом городе есть люди, которые ей здорово обязаны. В общем-то, ничего не
мешало убить ее в Красноярске, но ведь менты ленивы и неповоротливы, вряд ли
сумели бы связать между собой все убийства. А Лукьянову необходимо было что-то
в высшей степени зрелищное. Оттого-то он и выманивает Серафимович сюда. Но тут
ее бывшая подруга проявляет инициативу и нанимает своего любовника убить Серафимович,
что тот и сделал. В универмаге, в кабинке для переодевания. Лукьянов вновь
умело обыгрывает ситуацию. Вскоре Иванову находят мертвой. Кстати, одна из
женщин-продавцов Лукьянова запомнила, и даже фоторобот его с ее слов составили.
Хочешь взглянуть? Впрочем, подождет. На очереди была третья женщина. И тут
Карпов дал маху. Он узнал, что у Ивановой есть подруга по фамилии Тюрина,
работает тоже в универмаге. Имя и отчество совпали, а перепроверять он не стал,
оттого был не в курсе, что нужная ему Тюрина к тому времени утонула.
Теперь лирическое отступление. Я имела возможность довольно
долго наблюдать за Лукьяновым. Он из тех людей, что одинаково владеют левой и
правой рукой. Так же, как шофер Игнатова. Лукьянов и об этом знал, потому и
подкинул нам лишнюю зацепку: убийца Ивановой – левша. Но через несколько дней
вновь объявиться в универмаге даже такой нахал, как Лукьянов, не рискнул. И
убивать Тюрину отправился Ларионов. Алиби на это время у него дохлое. К врачу
ездил, к кардиологу. Я старушек, что в очереди сидели, позавчера поспрашивала,
Ларионов очередь занял, потом курить ушел и отсутствовал минут сорок. От
больницы до универмага пешком десять минут, Лукьянов его наверняка страховал, и
много времени работа не заняла. Ларионов вернулся, а одна глазастая бабка
заметила у него кровь на рукаве пиджака. Меня к тому времени уже запустили по
следу, и Лукьянов ко мне присоединился, чтобы направить в нужное русло. Я
добросовестно все раскрыла и обвинила Игнатова в убийстве четверых человек. Но
он оказался вам не по зубам и сдаваться, то есть уступать свой кусок пирога, не
думал. А надо было спешить. Суд должен был состояться через десять дней, и
Игнатов его, безусловно, бы выиграл. И тогда Игнатов убивает жену и кончает
жизнь самоубийством с помощью все того же Лукьянова и его нового друга
Ларионова. Но вот незадача: в отсутствие хозяев Ларионов заглянул в дом, чтобы
иметь представление о будущем месте действия, и столкнулся с домработницей. Она
его запомнила. То, что в доме во время убийства был третий человек, они поняли
быстро, но убрать ее на следующий день было неразумно: вчера хозяева, сегодня
домработница… А веру в самоубийство Игнатова пошатнуть опасно. К тому же
физиономий убийц домработница не видела, они орудовали в масках, уходили в
темноте. Но и рисковать не могли. Она могла заговорить, и их план полетел бы к
чертям собачьим. Ларионов отправился к ней в облике водопроводчика. У меня есть
человек, который видел, как Ларионов переодевался в подъезде: дядя этажом выше
соседей ждал, ключи забыл. Женщина Ларионова узнала, напугалась и пустилась в
бега. Вчера ее убили. Ограбление квартиры, такое сплошь и рядом бывает. Но если
твоего Ларионова как следует тряхнуть, он молчать не будет. И Карпов тоже.
Теперь главное: у нас десять трупов. Твой личный рекорд. Ты не находишь? И все
это… Твое желание быть полезным друзьям поистине безгранично.
Я отлепилась от стены. Свою речь я закончила, и здесь меня,
по большому счету, ничего не держало.
– Я… я должен был догадаться, – глядя сквозь меня,
тихо сказал Дед.
– Так ты не знал? – подняла я брови.
– Знал, не знал. Должен был догадываться. Сядь, –
кивнул он.
Я села напротив, торопиться мне было некуда, отчего ж не
послушать.
– Ты ведь понимаешь… – помедлив, сказал Дед. –
Если мы решимся… ни ты, ни я долго не проживем.
Я почесала нос и кивнула, потому что действительно понимала
это.
– Давай так. На следующей неделе я ложусь в больницу.
Сердце у меня и в самом деле пошаливает. А потом подам в отставку по состоянию
здоровья.
– Ты это серьезно? – усмехнулась я.
– Да, серьезно. Ведь это единственный способ удержать
тебя. Разве нет? А без тебя я не представляю своей жизни… Договорились?
Мы смотрели в глаза друг другу, долго, минуты две. На
какое-то мгновение мне вдруг очень захотелось поверить. Правда, длилось это недолго.
Пройдет месяц, и он, вот так же сидя напротив меня, попросит подождать второй,
потом третий, а потом все это просто потеряет смысл. Разве так уже не было? Я
со счета сбилась, пытаясь определить: в который раз?
– Договорились? – повторил он, и в глазах его
мелькнул испуг. Я покачала головой:
– Нет.
