– Но ведь вас могут увидеть.
Они шли по каменистой тропинке, ведущей к бассейну. Граф двигался с уверенностью, свидетельствовавшей о том, что он досконально изучил эту дорогу.
– Не скажу, что меня это совсем не волнует, но Прафрок имеет привычку присылать пациентов прямо сюда, поэтому я в конечном итоге решил повесить указательный знак. Видите? – Он кивнул в сторону деревянного столба, вбитого в землю, с красной поперечной доской. – Если я купаюсь, эта доска повернута вертикально, – он показал, как это делается, – и никто из домочадцев не осмеливается двинуться дальше.
Линнет кивнула.
Он вернул доску в горизонтальное положение.
– Если захотите искупаться, не забудьте повернуть указатель.
Линнет открыла рот, собираясь возмутиться подобным предположением, но передумала. С какой стати? Она не светская дебютантка, вынужденная следить за каждым своим шагом, чтобы ее поведение не сочли неприличным.
Она падшая женщина. Наверняка падшим женщинам разрешается плавать.
Эта мысль показалась ей такой забавной, что она усмехнулась.
– Что вас так рассмешило? – поинтересовался Пирс раздраженным тоном.
– Мысль о вас, бултыхающемся в воде! – сказала она, добавив: – Лорд Марчент, – только для того, чтобы позлить его.
– Я не бултыхаюсь, – заявил он. – Я покажу вам, если хотите. – Они добрались до края бассейна, и он отпустил ее руку. – Обычно я ныряю вон оттуда. – Он указал на плоскую скалу, нависавшую над водой.
Линнет нагнулась, погрузив руку в воду. Она казалась восхитительно прохладной, обтекая ее пальцы, как живая.
– Вы могли бы искупаться прямо сейчас, – сказал Пирс, глядя на нее. – Вы выглядите вспотевшей и разгоряченной. И лицо красное. Наверное, это все из-за тряпья, которое вы обмотали вокруг талии.
– С вашей стороны не очень-то вежливо упоминать цвет моего лица, – заявила Линнет, чувствуя себя чуточку уязвленной. – И я, разумеется, не собираюсь купаться в вашем присутствии!
– Почему? Я же пустышка, если вы помните? На тот случай, если вы думаете, что вид вашего несомненно прелестного тела заставит меня потерять голову, то ответ отрицательный. Как врач я постоянно вижу женские тела, и они никогда не вызывали у меня ни малейшего интереса.
Линнет выпрямилась.
– Очень жаль, – сказала она.
– Почему? Потому что я не подвержен вашим несомненным чарам?
– Естественно. Но еще и потому, что мужчины… – Она замолкла, не зная, как выразить свою мысль.
– Похотливые создания? Как и большинство женщин.
– Но не я, – бодро отозвалась Линнет.
Он приподнял бровь.
– Принц, должно быть, был весьма разочарован.
– Возможно, – сказала она. – Хотя я никогда не понимала, почему он ухаживал за мной. Мы оба знали, что у нас нет будущего.
– Возможно, он любит посмеяться, – отозвался граф. Это была первая приятная вещь, которую он сказал ей.
– Мне надо вернуться в замок, – сказала Линнет. – Иначе у меня появятся веснушки.
Он пожал плечами:
– Пигментация может быть вполне очаровательной. Хотя однажды у меня была пациентка, которая купила у аптекаря средство от веснушек. У нее слезла кожа с одной щеки.
Линнет содрогнулась и двинулась вверх по тропинке.
– Разве вы не подождете меня? – проворчал он за ее спиной. – Я уже начал думать, что вы не можете ходить без подпорки. У нас было бы хоть что-то общее в качестве основания для дружбы.
Он протянул ей руку, и она приняла ее.
– Не знаю, зачем я вообще заговорил с вами о купании, – сказал он. – Ни одна дама не сунется здесь в воду. Она слишком холодная.
– Я бы искупалась, – заявила Линнет. Ей было все равно, холодная вода или нет. Она жаждала броситься в этот сапфировый водоем. – Прислуга действительно повинуется вашим указаниям относительно этого знака?
– Они боятся меня до ужаса.
– Правда?
– Вам тоже следует бояться.
Она усмехнулась, глядя на него.
– Ну, для этого вам придется постараться.
– А вам выйти за меня замуж, – парировал он.
Линнет рассмеялась.
Глава 8
Войдя в гостиную этим вечером, Пирс обнаружил, что явился первым, а это как раз и входило в его намерения. Себастьян имел привычку бросать на него осуждающие взгляды каждый раз, когда он наливал себе бренди, и, поскольку Пирс не собирался выяснять с ним отношения на кулаках, он предпочитал напиваться до появления кузена.
Как пьяница, подумал он, поставив свой бокал на сервант.
Дверь отворилась, и Прафрок объявил:
– Мисс Тринн. – Он поклонился и закрыл дверь за его невестой, выглядевшей еще ослепительнее, чем утром, если такое вообще возможно.
Проклятие. До чего же она красива. Его отец превзошел самого себя. Вначале он подсунул ему Прафрока, а теперь ее. Линнет выглядела как настоящая принцесса и была красивее, чем солнце и луна, вместе взятые.
И обладала потрясающей грудью. Пусть даже это всего лишь молочные железы, напомнил себе Пирс.
– Не хотите выпить? – поинтересовался он вместо приветствия.
– Дамы не пьют бренди, – отозвалась Линнет. На ней было белое вечернее платье с присборенным лифом и юбкой, состоявшей из полупрозрачных лоскутов ткани, которые развевались, внушая мужчинам ложную надежду, что, если присмотреться, можно увидеть ее ноги.
– Мило, – сказал Пирс, указав на ее платье тростью. – Хотя мне кажется, что в зеленом вы смотрелись бы лучше.
– У меня все вечерние платья белые, – сообщила Линнет. – Вы не нальете мне бокал шампанского?
– Прафрок нальет. Когда вернется. Почему белые?
– Незамужние девушки могут появляться на вечеринках только в белом. Так принято.
– А, девственницы, – сообразил он. – Видимо, это должно символизировать невинность и неискушенность девиц, выставленных на брачном рынке?
– Именно, – сказала она, взяв бутылку шампанского и пытаясь вытащить пробку.
– Ради Бога, – сказал Пирс. – Позвольте мне. Я не подозревал, что вам настолько не терпится. – Он вытащил пробку и наполнил бокал. – Что случилось с подушкой, которая была на вас днем?
Она явно ее сняла, и ее фигура выглядела как образец английской женственности. Стройная во всех нужных местах и пышная во всех остальных.
– Вытащила. Вы были правы. Мне от нее становилось жарко.
– Мой отец будет в ужасе. Не успели вы прибыть на место, как уже потеряли королевского отпрыска. Он, знаете ли, просто одержим семейной историей.
