Джейкоб надеялся, что успеет разобраться в своих впечатлениях от необычной парочки раньше, чем они его заметят. Но уже в следующее мгновение кто-то окликнул его по имени:
– Джейкоб, мой дорогой друг! Как любезно с твоей стороны, что ты выбрался к нам!
Джейкоб узнал певуче-металлический голос Фэгина. Он с удивлением огляделся.
– Фэгин? Но где...
– Я здесь, друг мой.
Джейкоб взглянул на сидевших у окна. Люди и мохнатый чужак зашевелились. Ящер продолжал хранить каменную неподвижность. Джейкоб пригляделся повнимательнее и только сейчас сообразил, что фикус у окна и есть его приятель Фэгин. Серебристые листочки тихо звякнули, словно раздался легкий смешок.
Джейкоб улыбнулся. Всякий раз при общении с Фэгином у него возникала одна и та же проблема. У гуманоидов принято смотреть собеседнику в лицо, или по крайней мере на то место, что призвано заменять лицо. Обычно это место даже у самых неописуемых чужаков отыскивалось почти сразу.
Всегда находился такой орган, посредством которого его обладатель познает мир, и именно к этому органу все привыкли обращаться. У большинства чужаков, так же, как и у людей, эту роль играли глаза.
Но у кантена попросту не было глаз. Джейкоб догадывался, что сверкающие серебристые листочки, то и дело позвякивающие мелодичными колокольчиками, являются световыми рецепторами Фэгина. Но от этой догадки было мало проку. Всегда приходилось смотреть на Фэгина целиком, а не концентрировать свое внимание на каких-то там выступах или впадинах его персоны. Джейкоб гадал, что же более странно – то, что он искренне привязан к этому чужаку, или то, что он, несмотря на долгие годы дружбы, все еще испытывает неловкость при общении с ним?
Темный, покрытый листвой ствол Фэгина двинулся от окна навстречу Джейкобу короткими поворотами, передвигаясь с помощью корней-присосок. Джейкоб слегка наклонил голову, приветствуя своего давнего приятеля.
Фэгин говорил отчетливо, но удивительно напевно. Эта напевность, хоть и отдававшая металлом, в чем-то походила на шведскую или кантонскую речь. Из-за нее тринари давался кантену куда лучше английского.
– Фэгин, а-Кантен, аб-Ликтен-аб-Сикул-уль-Ниш, Миорки Кифу, мне приятно видеть тебя вновь.
– Эти почтенные существа явились сюда, чтобы обменяться с тобой крупицами мудрости, дружище Джейкоб, – пропел Фэгин. – Надеюсь, ты готов к формальному знакомству.
Джейкоб постарался сконцентрироваться – ему предстояло запомнить целую кучу сложных видовых имен каждого из чужаков. Многочисленные имена опекунов и подопечных раскроют их статус. Он кивком попросил Фэгина продолжать.
– Позволь официально представить тебе Буббакуба, а-Пил, аб-Киза-аб-Соро-аб-Хул-аб-Пубер-уль-Гелло-уль-Прингл из Института Библиотеки.
Один из В.З. сделал маленький шаг вперед. Первоначальное гештальт-представление, возникшее у Джейкоба: четырехлапый медвежонок серого цвета. Но широкая морда и густые ресницы смазывали это впечатление.
Так это Буббакуб, директор земного филиала Библиотеки! Филиал Библиотеки, расположенный в Ла-Пасе, потреблял почти все доходы от того скудного товарообмена с другими мирами, который Земля сумела наладить со времени Контакта. Но этих средств не хватало. Значительная часть работ по приспособлению крошечного провинциального филиала к нуждам людей осуществлялась все же за счет гигантского галактического Института Библиотеки. Институт оказывал эту поддержку в форме благотворительной помощи «отсталой» человеческой расе. Будучи директором земного филиала, Буббакуб являлся одним из самых значительных чужаков на Земле! Его видовое имя также указывало на высокий статус, даже более высокий, чем у Фэгина!
Четыре частицы «аб» означали, что соплеменники Буббакуба стали разумными благодаря иной расе, которую, в свою очередь, взрастила еще одна раса, и так далее. Следы терялись в мифической эпохе прародителей. А все четыре «родительские» расы продолжали свое автономное существование на просторах Галактики. Столь длинная цепочка неоспоримо указывала на высокий статус этого вида в многоликой галактической культуре.
Двойная частица «уль» свидетельствовала о том, что сами пилы поставили на ноги две новые культуры. Этот факт еще добавлял им веса.
Полностью «сиротскому» человечеству опуститься на самый низ иерархической структуры Галактики не позволяло единственное счастливое обстоятельство. Людям удалось воспитать на Земле две разумные расы еще до того, как «Везариус» вернулся с известием об установлении контакта с внеземной цивилизацией.
Чужак слегка поклонился.
– Меня зовут Буббакуб.
Искусственный голос исходил из небольшого диска, висевшего на шее пила.
Это же водор! Так, значит, пилам для общения на английском требуется помощь искусственного аппарата! Джейкоб пригляделся. Судя по размерам прибора, который был гораздо меньше, чем те, что он видел у чужаков, абсолютно не способных к человеческой речи, Буббакуб все-таки мог говорить, но только в недоступном для человеческого уха частотном диапазоне. Джейкоб решил, что чужак должен слышать его напрямую.
– Меня зовут Джейкоб. Приветствую вас на Земле.
Буббакуб важно кивнул. Губы чужака беззвучно зашевелились. Через мгновение загудел водор.
– Спасибо, – слова выходили какими-то обрубленными и рваными, – я счастлив находиться здесь.
Джейкоб поклонился, постаравшись проследить за тем, чтобы поклон вышел не глубже, чем у чужака.
– Я полностью к вашим услугам как житель этой планеты.
Чужак, судя по всему, вполне удовлетворенный, отступил назад. Фэгин продолжал представлять незнакомцев:
– Эти достойные существа относятся к представителям вашей расы.
Ветка с позвякивающими кристалликами склонилась в направлении людей, стоявших поодаль. Седовласый человек, облаченный в твидовый костюм, и высокая смуглая женщина среднего возраста, не лишенная приятности.
– Позволь представить их тебе, – провозгласил Фэгин, – не столь официально. Джейкоб Демва, познакомься с Дуэйном Кеплером, руководителем экспедиции «Прыжок в Солнце» и доктором Милдред Мартин с факультета парапсихологии университета Ла-Паса.
Основным украшением физиономии Кеплера являлись пышные обвислые усы. Он приветливо улыбнулся и что-то сказал, но Джейкоб был слишком изумлен, чтобы понять, что ему говорят.
«Прыжок в Солнце»! Экспедиция, проводившая исследования на Меркурии и в солнечной хромосфере, в последнее время вызывала жаркие споры в Ассамблее Конфедерации. Фракция «Приспособление и Выживание» заявила, что не имеет смысла тратить огромные суммы на то, о чем можно узнать в Библиотеке. Тем более что эти средства здесь, на Земле, нужны ученым, мающимся без работы. Они с радостью возьмутся за куда более реальные проекты. Фракция «Самодостаточность», однако, продолжала гнуть линию солнечных исследований, несмотря на нападки прессы.
