Джиллиан прервала словесный поток.
– Откуда появились эти шесть рас, которые помогли повстанцам? Ты говоришь, они считались исчезнувшими?
Снова послышался голос монитора:
– В соответствии с записями того времени они считались погибшими. Хотите узнать каталожные номера?
– Нет. Продолжай.
«Сегодня большинство разумных считает, что эти шесть были остатками рас, перешедших на следующую ступень эволюции. Поэтому им было не обязательно исчезать, просто они стали неуловимыми, невоспринимаемыми. Но все же сохранили заинтересованность в мирских делах, особенно когда они шли плохо. Хотите получить список статей о программах перехода рас?»
– Нет. Продолжай. Что же все-таки утверждают отрекшиеся?
«Отрекшиеся считают, что существуют некие бесплотные расы, которые время от времени снисходят до физической формы, вписываясь в нормальный процесс возвышения. Эти «Великие Призраки» появляются как предразумные, поднимаются до уровня клиентов, проходят период службы по договору, становятся ведущими старшими и при этом скрывают свою истинную природу. Однако, в чрезвычайных обстоятельствах, эти суперрасы могут быстро вмешиваться в дела смертных».
«Утверждают, что так называемые прародители – это самые древние, наиболее отчужденные и могучие из Великих Призраков».
«Естественно, это существенно отличается от обычной легенды о прародителях, тех Древнейших, что удалились в свою галактику давным-давно, пообещав когда-нибудь вернуться...»
– Довольно! – Библиотека сразу смолкла. Джиллиан нахмурилась: на словах «Естественно, это существенно отличается...» ей пришла в голову мысль.
Вздор! Религия Отрекшихся – всего лишь вариант основной догмы, она лишь незначительно отличается от многотысячелетней легенды о «возвращении» прародителей. Это противоречие напомнило ей древние религиозные конфликты на Земле, когда верующие отчаянно спорили о природе троицы или о количестве ангелов, которые могут уместиться на конце иглы.
Это безумие из-за мелких подробностей доктрины было бы даже занимательным, если бы не битва, происходящая прямо сейчас в нескольких тысячах километров над головой.
Она сделала краткую запись – проверить сходство с верой индусов в земное воплощение божеств, в аватар. Сходство с религией Отрекшихся совершенно очевидное, и Джиллиан удивилась, почему Библиотека не заметила эту аналогию.
Хватит, значит хватит.
– Нисс! – окликнула Джиллиан.
Засветился крайний правый экран. На нем появился четкий абстрактный рисунок.
– Насколько вам известно, Джиллиан Баскин, предпочтительно, чтобы Библиотека не знала о моем присутствии на корабле. Я взял на себя смелость отключить ее, чтобы она не могла нас подслушать. Вы хотите о чем-нибудь спросить?
– Да. Ты слушал сообщение только что?
– Я прослушиваю все, что сообщает эта микроветвь. Это моя главная задача здесь. Разве Томас Орли не объяснил вам это?
Джиллиан сдержалась. Нога ее почти касалась этого гнусного экрана. Чтобы избежать искушения, она опустила ее на пол.
– Нисс, – спокойно спросила она, – почему микроветвь Библиотеки несет вздор?
Машина тимбрими вздохнула, как человек.
– Доктор Баскин, все кислородопоглощающие расы, за исключением человечества, вскормлены на семантике, развившейся в десятках взаимоотношений патронов с клиентами; и все это делалось под влиянием Библиотеки. А вот языки Земли по галактическим стандартам странные и хаотичные. Невероятно сложна проблема перевода галактических архивов на ваш необычный синтаксис.
– Все это я знаю! Во времена контакта ити хотели, чтобы мы все изучили галактические языки. Мы сказали им, как поступить с этой идеей.
– И даже очень красочно. Напротив, человечество приложило гигантские усилия, чтобы земная ветвь Библиотеки пользовалась англиком. Для этого нанимались в качестве консультантов кантена, тимбрими и другие. Но проблемы остаются.
Джиллиан потерла глаза. Так дело не пойдет. Почему Том считает, что эта саркастическая машина полезна? Всегда, когда ей нужен просто ответ, машина только задает вопросы.
– Лингвистическая проблема – их предлог в течение вот уже двух столетий! – сказала она. – И сколько времени они еще будут ею пользоваться? Со времен контакта мы изучаем языки, как никогда раньше. Мы справились с трудностями таких языков, как англик, английский, японский, и научили говорить дельфинов и шимпов. У нас достигнут даже некоторый прогресс в общении со странными существами – соларианами, живущими на земном Солнце!
– Однако Институт Библиотеки по-прежнему утверждает, что в нелепых несоответствиях и плохо переведенных записях виноват наш язык! Дьявольщина, мы с Томом знаем четыре или пять галактических языков. Дело не в лингвистических трудностях, а в странных данных, которые нам сообщают!
Нисс негромко пожужжал некоторое время. Затем светящиеся точки на экране превратились в два несмешивающихся потока и распались на капли.
– Доктор Баскин, разве сейчас вы не назвали главную причину, почему такие корабли, как «Стремительный», бороздят космос? Они ищут несоответствия в данных Библиотеки. А цель моего существования – поймать Библиотеку на лжи, выяснить, правда ли, что могущественные расы патронов, как вы выражаетесь, «вешают лапшу на уши» младших разумных, как люди или тимбрими.
– Почему же ты мне не помогаешь? – Сердце Джиллиан забилось. Она ухватилась за край стола и поняла, что чуть не сорвалась из-за раздражения.
– Почему меня всегда так поражает человеческий взгляд на мир, доктор Баскин? – спросил Нисс. Голос машины звучал почти сочувственно. – Мои хозяева тимбрими необычайно хитры. Их приспособляемость позволяет им выжить в самых ужасных условиях. Но и они попали в ловушку галактического образа мыслей. Вы, земляне, со своим свежим взглядом на вещи можете разглядеть то, чего не увидели они.
– Разница в поведении и верованиях кислородопоглощающих огромна, но человеческий опыт уникален. Тщательно и осторожно возвышенные расы никогда не совершали таких ошибок, как люди в предконтактном состоянии. Эти ошибки делают вас уникальными.
Джиллиан знала, что это правда. Люди совершали невероятные глупости; их никогда бы не совершили расы, знающие о существовании законов природы. В эти дикие столетия развивались жуткие суеверия. Допускались самые разные способы управления, интриги, философские школы. Как будто сирота-Земля стала планетой-лабораторией, в которой проводилась серия странных экспериментов.
Какими бы нелогичными и позорными ни казались теперь эти эксперименты, они обогатили современного человека. Мало кто сумел сделать столько ошибок за такое короткое время или пытался бы решить столько неразрешимых проблем.
Художники Земли высоко ценились пресыщенными ити, им хорошо платили, и они сочиняли сюжеты, которых не мог вообразить никакой галакт. Тимбрими особенно нравились земные книги в стиле фэнтези, с драконами, чудовищами и волшебством – чем больше, тем лучше. Эти книги казались им необыкновенно яркими и гротескными.
