– Не знаю. Никто не следил за ним, когда взорвалась пси-бомба. Я только сейчас заметила, что он обеспокоен.
К Джиллиан подплыл Игнасио Метц.
– Джиллиан... – начал он, – я хочу, чтобы вы знали: я рад, что Том жив, хотя его опоздание сулит неприятности. Я по-прежнему считаю, что его план «Троянский морской конек» неудачен.
– Обсудим это на совете корабля, доктор Метц, – холодно ответила она.
Метц прочистил горло.
– Не уверен, что исполняющий обязанности капитана позволит... – Он замялся под ее взглядом и отвернулся.
Джиллиан посмотрела на Такката-Джима. Если он сделает что-то опрометчивое, это послужит последней каплей, которая подточит мораль «Стремительного». Джиллиан должна убедить Такката-Джима, что он проиграет, если попробует бороться с ней. Новость о том, что Томас Орли жив, пронесется по кораблю, как звук горна. И так уже один из стеносов, которые, очевидно, тщательно были отобраны помощником капитана, выглядел возмущенным и оживленно разговаривал с Ватгасети.
«Я должна действовать быстро, – поняла Джиллиан. – Он в отчаянном положении».
Она с улыбкой подплыла к Такката-Джиму. Он попятился, верные ему стеносы смотрели на нее с боков.
Джиллиан заговорила негромко, так, чтобы не слышали другие.
– Даже не думайте, Такката-Джим. Все фины на борту теперь думают о Томе Орли. Если вы считаете, что сможете навредить мне сейчас, лучше еще раз хорошенько задумайтесь.
Глаза Такката-Джима расширились, и Джиллиан поняла, что попала в цель благодаря легенде о своих пси-способностях.
– К тому же, тут доктор Метц. Он доверчив, но если мне навредят у него на глазах, вы его потеряете. Вам ведь нужен человек, как символ? Без хотя бы одного человека ваши стеносы разбегутся.
Такката-Джим громко хлопнул челюстью.
– Не пытайтесь запугать меня! Я не причинил вам вреда! Я – законная власть на корабле. И могу приказать заключить васс под стражу!
Джиллиан взглянула на свои ногти.
– Вы уверены?
– Вы хотите, чтобы экипаж не повиновался законному командиру? – Такката-Джим был искренне поражен. Он понимает, что многие фины, особенно турсиопы, пойдут за ней, что бы ни говорил закон. Но это означало бы мятеж, и экипаж оказался бы расколот.
– На моей стороне закон! – просвистел он.
Джиллиан вздохнула. Игру надо доводить до конца, хотя это причинит огромный ущерб дельфинам на Земле, когда они узнают. И она шепотом произнесла два слова, которые ей не хотелось произносить.
– Тайные приказы, – сказала она.
Такката-Джим смотрел на нее, потом пронзительно крикнул. Встал на хвост и перевернулся, а охрана недоуменно смотрела на него. Джиллиан повернулась и увидела, что на нее смотрят Метц и Ватгасети.
– Не верю! – плевался Такката-Джим, разбрасывая во все стороны воду. – На Земле нам пообещали, что «Стремительный» наш!
Джиллиан пожала плечами.
– Спросите команду на мостике, работает ли боевой компьютер, – предложила она. – Пусть кто-нибудь попробует выйти через наружный шлюз. Попытайтесь открыть дверь в арсенал.
Такката-Джим развернулся и поплыл к коммуникационному экрану в конце помещения. Охранники последовали за ним. Такката-Джим был ошеломлен предательством.
Не весь экипаж почувствует то же самое, Джиллиан знала. Большинство просто обрадуется. Но в глубине души все поймут, что одна из основных задач полета «Стремительного» – выработать у неофинов ощущение независимости, уверенности в себе – теперь не будет выполнена.
«Был ли у меня другой выход? Могла ли я сначала попробовать что-то другое?»
Она покачала головой. Хорошо бы, Том был здесь. Он мог поставить все на место одной саркастической песенкой на тринари. Все бы сразу устыдились.
«О Том, – думала она. – Мне следовало отправиться вместо тебя».
– Джиллиан!
Плавники Маканай били воду, доспехи жужжали. Одной металлической рукой она указывала на раненого дельфина, плавающего в антигравитационном танке.
Крайдайки смотрел на нее!
– Но ведь вы сказали, что его кора сожжена! – воскликнул Метц.
Крайдайки выражал величайшую сосредоточенность. Дышал он тяжело, потом отчаянно крикнул:
– Наружу!
– Это невозможно! – вздохнула Маканай. – Его центры речи...
Крайдайки хмурился, пытаясь сконцентрироваться.
Наружу:
Крайдайки!
Плавать:
Крайдайки!
Это был детский тринари, да еще в странном тоне. Но в темных глазах светился разум. Ожило телепатическое восприятие Джиллиан.
– Наружу! – Крайдайки повернулся в танке и громко ударил плавниками по окну. Он повторил слово на англике. Но оно звучало словно на праймале.
– Наружу!
– Помогите ему выбраться! – приказала Маканай ассистенткам. – Осторожно! Быстрее!
Такката-Джим, перекосившись от гнева, на большой скорости плыл от коммуникационного экрана. Но неожиданно остановился и ярким глазом посмотрел на капитана.
Это была последняя капля.
Такката-Джим повернулся и отплыл, не зная, какую позу принять. Он посмотрел на Джиллиан.
– То, что я делал, я делал потому, что считал это лучшим выходом для экипажа, корабля и всей экспедиции. На Земле я сумею защитить себя.
Джиллиан пожала плечами.
– Будем надеяться, что у вас появится такая возможность.
Такката-Джим сухо рассмеялся.
– Ну, хорошо, мы соберем этот совет корабля. Я созываю его через час. Но позвольте предупредить вас: не заходите слишком далеко, доктор Баскин. У меня еще есть сила. Мы можем договориться. Если вы попытаетесь поставить меня к позорному столбу, вы расколете экипаж.
– И я буду сопротивляться, – негромко добавил он.
Джиллиан кивнула. Она добилась чего хотела. Даже если Такката-Джим и сделал то, в чем подозревает его Маканай, никаких доказательств нет, и теперь нужно либо идти на компромисс, либо начать гражданскую войну и потерять корабль. Первому офицеру нужно оставить выход.
– Я понимаю, Такката-Джим. Через час я буду.
Такката-Джим с охранниками повернулся, собираясь уплыть.
Джиллиан видела, как Игнасио Метц смотрит вслед лейтенанту-дельфину.
– Вы утратили контроль? – сухо спросила она, проплывая мимо.
Голова генетика дернулась.
– Что, Джиллиан? Что вы имеете в виду? – Но выражение лица выдало его. Подобно большинству других, Метц переоценивал ее пси-способности. И теперь ломал голову, прочла ли она его мысли.
– Неважно. – Джиллиан криво усмехнулась. – Пойдемте посмотрим на чудо.
