— Осторожнее. — В его голосе появилась хрипотца. Очевидно, ее близость тоже на него подействовала.
Нет, этому нельзя верить. Если она позволит, он сплетет новую паутину лжи.
Анна сделала шаг в сторону. Когда кирпичи, на которых она стояла, сдвинулись с места, она вцепилась в Коннора, хотя знала, что он представляет для нее наибольшую опасность.
— Что бы ты там ни думала, я не хотел причинить тебе боль, — сказал он, затем нахмурился, словно пожалел о своем признании.
Анна услышала, как громко стучит его сердце, и ее захлестнула новая волна желания. Он снова лгал, а она была в шаге от того, чтобы попасться в его новую ловушку.
— Отпусти меня! — яростно воскликнула она.
— Пока не могу. — Держа за руку, он провел ее вверх по ступеням на поврежденную упавшим деревом переднюю террасу «Белле Терре». — С тех пор как ты от меня сбежала, я ни дня не был счастлив.
Правда или ложь? Анна не знала, что и думать, изучая его усталое лицо с темными кругами под глазами.
Коннор отвел взгляд.
— Ты хоть немного обо мне думала, после того как сбежала?
— Старалась не думать.
— Значит, тебя нисколько не волновало, как я жил все это время?
Каждый день, каждую ночь я думала о тебе.
Вместо этого она сказала:
— Всякий раз, когда я о тебе вспоминала, я говорила себе, что ты меня обманул. Что ты работал на Дуайта.
Коннор глубоко вдохнул.
— Я уже говорил, что не работал на него.
— Но на кого-то ты все-таки работал.
— Я вернул им деньги. Но сразу, как только узнал о нашем ребенке, я понял, что у меня нет выбора, кроме как приехать сюда. Я хочу общаться со своей дочерью.
Анна крепко зажмурилась.
— Нет.
— Ты не можешь меня остановить.
— Я не могу быть с тобой. Ты мне лгал, а я дала себе слово больше не связываться с лжецами. Тебе придется это понять. Мы разведемся, и каждый вернется к своей привычной жизни.
— Все не так просто. К этому имеют отношение и другие люди.
— Те, кто тебя нанял?
Он кивнул.
— Но самое главное — наша дочь. Теперь я знаю о Тэйлор, и у тебя не остается выбора.
— Ты не можешь заставить меня вернуться к тебе.
— Еще как могу, дорогая.
Возможно, он собирался сказать что-то еще, но, когда из дома донесся плач Тэйлор, его лицо напряглось от беспокойства.
— С ней все в порядке?
Анна не ответила. Она уже бежала внутрь, чтобы это выяснить.
Глава четвертая
Тэйлор орала как резаная.
За громкими криками следовали протяжные стенания. От этих жалобных звуков у Коннора сжималось сердце.
Что с ней не так? Он видел, как умирали люди, но страдания маленького беззащитного существа приводили его в больший ужас.
— Где, черт побери, женщина, которой я отдал малышку?
— Жозетт? Где-то рядом. Я в этом уверена. — Анна склонилась над кроваткой и откинула одеяло с личика Тэйлор.
В комнату ворвалась Жозетт со шваброй в руке. Ее пухлое лицо было бледным.
— Я только что вышла. La petite, она в порядке?
— Она плачет, не видите, что ли? — проворчал Коннор, раздраженный столь глупым вопросом.
— Тэйлор натянула одеяло на глаза и не могла его снять, — объяснила Анна. — Правда, моя маленькая? — нежно прошептала она ребенку.
— И это все? — спросил Коннор, почувствовав себя полным идиотом, когда Жозетт улыбнулась. Он вместе с Анной подошел к розовой кроватке, полной погремушек и разноцветных игрушек.
Лицо Тэйлор было красным. Слава богу, она начала успокаиваться, и душераздирающие вопли прекратились. На ее щеке блестела одинокая слезинка.
Тогда он впервые заметил на стене свою фотографию рядом с фотографией Анны. Значит, вот почему Тэйлор не испугалась его, словно уже где-то видела.
— Дорогая, все хорошо, — мягко произнесла Анна. — Ты в безопасности.
Прежде чем уложить Тэйлор в кроватку, Жозетт переодела ее. Сейчас на ней был розовый комбинезон с желтыми жирафами. Малышка посмотрела на Коннора своими голубыми глазами и заулыбалась.
— Еще раз привет, — сказал он, наклоняясь.
Услышав его голос, Тэйлор залепетала на своем детском языке и засучила ручками. Когда она перевернулась на живот и подползла к нему, он широко улыбнулся ей. Тогда она села и захлопала в ладоши. Он тоже захлопал, весело подмигивая ей.
Тэйлор радостно засмеялась.
Как могла одна-единственная улыбка, демонстрирующая первый прорезавшийся зуб, так глубоко тронуть его сердце? А эти ямочки… Прямо как у него. В детстве его постоянно из-за них дразнили.
Когда он положил ладонь малышке на затылок, Анна вскрикнула, но затем отошла в сторону. Он ловко взял девочку на руки и прижал к своему плечу.
В Афганистане у него был большой опыт общения с маленькими детьми. Только те малыши были голодными, а их матери до смерти напуганными. Они не были такими пухлыми и розовощекими, и от них не пахло детской присыпкой и шампунем. И они не пробудили в нем отцовских чувств, как Тэйлор. Он так обрадовался, обнаружив, что Анна хорошая мать.
Анна пристально наблюдала за тем, как он нянчится с их ребенком. Ее глаза как-то странно светились.
— Тэйлор. — Коннор нежно потрепал малышку по щеке. — Ты такая же красивая, как твоя мама. — Слова сорвались с его губ прежде, чем он осознал, что сказал.
Он снова перевел взгляд на Анну. Ее губы слегка подрагивали.
— Я… я каждый день показывала ей фотографии и говорила: «Это мама и папа», — произнесла Анна.
— Готов поспорить, ты расстроилась, узнав, что не сможешь полностью от меня избавиться.
Она так сильно побледнела, что он пожалел о своей резкости. К горлу подступил комок.
Тогда Коннор снова переключил внимание на Тэйлор. По крайней мере, в своих чувствах к ней он не сомневался. Он был от нее без ума.
Как часто он говорил своим сослуживцам, что все малыши на одно лицо?
Он ошибался. Тэйлор была самой красивой малышкой на свете.
— Она родилась примерно девять месяцев назад? — тихо произнес он. — Ты мне даже не сообщила.
— Я… я думала, что ты опасен.
— Меня не было рядом, когда она научилась держать головку, когда у нее прорезался первый зуб. Кто мне вернет все эти месяцы? Я даже предположить не мог… — Его переполняла ярость, но внезапный прилив нежности к дочери оказался сильнее.
