Валерка возмущенно запыхтел.
– Придешь ровно через пятнадцать минут!
– А если вдруг…
– Валерий, ты что? Боишься? – спросила Мотька.
– Ни капельки! Ни пуха ни пера!
– К черту! – разом ответили обе актрисы – взрослая
и юная.
Матильда выглядела неузнаваемо. На ней была изящная меховая
шубка Марии Станиславовны, легкие русые волосы были обильно смазаны гелем и
уложены в модную прическу. Она ужасно сама себе не нравилась, но важно было,
чтобы Юлия Ивановна не опознала в ней ту девушку, с которой позавчера
столкнулась у лифта.
– Вот, Агриппина Васильевна, прошу любить и жаловать,
Матильда Корбут! – представила ее Додонова.
– Боже мой, какая вы молоденькая, сколько же вам лет?
– Пятнадцать с половиной! – простодушно ответила
Мотька. Ее немного знобило от волнения. Минутами казалось, что их замысел –
глупость чистейшей воды. Но чем черт не шутит…
– Матильда, умоляю, дайте мне автограф для моей
внучки! – умильно сложила сухонькие ручки Агриппина Васильевна. – Вот
тут распишитесь!
Матильда расписалась. Это был уже далеко не первый автограф.
– Идемте, я вас провожу!
Они пошли по коридору, где в ожидании очереди сидело много
женщин. Дверей в коридоре было немало. Кабинет Юлии Ивановны помещался в самом
его конце. Агриппина Васильевна постучалась.
– Юлия Ивановна, к вам можно?
– Да-да, заходите! – раздался голос из-за двери.
Они вошли. Агриппина Васильевна умчалась. Сидевшая за
роскошным столом немолодая женщина поднялась им навстречу.
– Прошу, прошу! Знаменитые актрисы – лучшая реклама
нашего салона! Мария Станиславовна, а вам наш курс пошел на пользу, это
несомненно!
– Конечно, Юлия Ивановна, иначе я не привела бы к вам
Матильду!
– Но, насколько я вижу, у Матильды нет никаких проблем
с кожей! Впрочем, Агриппина Васильевна изложила мне вашу идею. И я весьма ее
одобряю. Это раньше считалось, что начинать ухаживать за кожей следует после
двадцати пяти. Сущая ерунда! Тогда уже поздно… Деточка, сядьте вот в это
кресло!
Матильда села, куда ей указали. Несмотря ни на что, ей было
безумно интересно. Она никогда еще не была в салоне красоты. К тому же речь шла
о ее коже, о том, как за ней следить, и ей это было отнюдь не безразлично.
Юлия Ивановна надела очки, зажгла какую-то лампу, осветившую
лицо Матильды, и пристально в нее вгляделась.
– У меня такое ощущение, что я вас уже где-то видела… –
проговорила она, а у Матильды оборвалось сердце. Неужто все их ухищрения ни к
чему не привели?
– Господи, Юлия Ивановна! – поспешила вмешаться
Мария Станиславовна. – Да кто же не видел Матильду! Ее фотографии были
чуть ли не во всех газетах! И по телевизору ее сколько раз показывали!
– Да-да, вероятно, вы правы! Ну что ж, прекрасно,
прекрасно!
Она провела ладонью по щекам Матильды, оттянула нижние веки,
потом двумя пальцами провела по крыльям носа.
– Ну что же, все ясно. Такую дивную кожу надо только
защищать. Пока. Процедуры тут никакие не требуются. Только четкая система
очистки и питания кожи. Вы в состоянии купить у нас набор трав и два крема,
хотя нет, три, вам же нужно снимать грим, и это тоже следует делать с умом.
– Да-да, в состоянии! – сказала Мария
Станиславовна. – Это будет мой подарок Матильде! Я ее давняя должница!
– Мария Станиславовна, я сама…
– Матильда! Без разговоров! – прикрикнула на нее Додонова.
В этот момент в дверь постучали.
Матильда замерла.
– Кто там? Я занята! – сердито откликнулась Юлия
Ивановна.
– Юлия Ивановна, вам тут посылочку принесли!
– Извините! – сказала она и направилась к двери.
Матильда и Мария Станиславовна понимающе переглянулись.
– Ну, что там?
– Вот, Юлия Ивановна, – раздался голос Агриппины
Васильевны, – от благодарных пациентов! Там мальчик какой-то принес,
сказал, чтобы передали вам как можно скорее!
– Что за мальчик?
– Рассыльный, по всей видимости. Он сам сюда рвался, но
я его не пустила, у вас же дамы…
– Хорошо, спасибо.
Юлия Ивановна вернулась, держа в руках букет цветов и
красивый фирменный пакет.
– От благодарных пациентов? – осведомилась
Додонова.
– Ох, и не говорите! Несут и несут, что сделаешь с
людьми! Благодарят. И есть за что, это правда. Мы многим помогаем!
– Ой, Юлия Ивановна, вы только цветы сразу не
разворачивайте, а то они с мороза… – посоветовала Матильда.
– Да-да, я знаю.
– Юлия Ивановна, простите мою бестактность, но мне так
интересно, что люди вам посылают! Я до ужаса, просто до ужаса
любопытная! – затараторила Мария Станиславовна.
– Ах боже мой, скорее всего конфеты и коньяк.
Стандартный набор! Но если вам так любопытно, давайте заглянем в пакет! –
Она положила его на стол. – Вот, кстати, вы и загляните, а я пока напишу,
как Матильде применять все наши снадобья.
Мария Станиславовна такого не ожидала. Она слегка помедлила,
а потом решительно подошла и запустила руку в пакет.
– Нет, это точно не коньяк и даже, кажется, не
конфеты! – сообщила она. И вытащила из пакета сверток, упакованный в
красивую шелковую бумагу. – Нет, Юлия Ивановна, мне как-то неловко… Вдруг
тут что-то интимное.
– Чепуха, какое там интимное, – усмехнулась Юлия
Ивановна. – Вскройте это, Машенька.
Мария Станиславовна пожала плечами и вскрыла сверток. Под
бумагой было что-то, завернутое в черный бархат. Юлия Ивановна вдруг
побледнела. Но было поздно – Додонова уже достала оттуда пластиковый пакет с
каким-то белым порошком и две маленькие фигурки – жениха и невесты.
– Как странно, – проговорила Додонова, – вы
что-нибудь понимаете?
Юлия Ивановна выпученными от злости глазами смотрела на
странную посылку.
– Юлия Ивановна, что это? – спросила Додонова.
Та перевела взгляд с посылки на Марию Станиславовну, потом
пристально глянула на Матильду, отчего у Мотьки сразу заболел живот.
– Это? Вас интересует, что это? – каким-то мертвым
голосом проговорила Юлия Ивановна. – Это – знаете ли… Это смерть! Ваша
смерть! Ну и моя тоже! Только одна я не уйду!
– Юлия Ивановна, что с вами? – участливо
осведомилась Додонова, глазами указывая Матильде на дверь.
– Не трудитесь, дорогая Мария Станиславовна. Дверь уже
заблокирована, и выбраться отсюда вам удастся только вперед ногами. Извините за
грубость. Вы напрасно стали играть со мной в такие игры, ох напрасно!
