Но он станет им — через какое-то время. Огромные окна до земли и дверь, открывающаяся прямо на шумный тротуар, громкие звуки джаза из соседнего бара — все это было слишком непривычным.
Когда рассветную тишину разрезал телефонный звонок, Вивиан вскочила и набросила на телефон подушку, чтобы звонки не разбудили Мигеля.
Чертов Хулио, я же просила его не звонить мне постоянно…
Вивиан положила на телефон вторую подушку.
Хулио изводил ее своими звонками в любое время дня и ночи. Она должна как-то убедить его, что отныне ему не о чем беспокоиться.
Наконец включился автоответчик.
Когда вместо голоса Хулио Вивиан услышал голос Кэша, то оцепенела и только вслушивалась в хрипловатые низкие звуки. Когда он закончил говорить и связь прервалась, Вивиан извлекла из-под подушек трубку и прижала ее к груди, затем решила прослушать оставленное им сообщение еще раз.
— Вивиан? Если ты там… Черт! Хулио сказал, что я должен тебе позвонить. Я знаю, что ты там. Возьми трубку! Есть что-то такое, о чем я должен знать? С тобой все в порядке? И прекрати посылать мне эти проклятые чеки! Я волнуюсь за тебя. И за Мигеля. Позвони мне, пожалуйста.
Вивиан прижала пальцы к губам.
Чертов Хулио!
Схватив подушку, она уткнулась в нее лицом и так встретила рассвет.
Утро было туманным, и пахло дождем. Как только Мигель убежал во внутренний двор играть, Вивиан набрала номер Хулио.
— Он позвонил тебе? — требовательно спросил тот вместо приветствия.
— Да, но я не взяла трубку.
Хулио рассыпался в проклятиях.
— Ты не должен был ему звонить. Меня не нужно спасать, отныне я сама о себе забочусь.
— Ты беременна и напугана.
Это еще мягко сказано!
Вивиан издала тяжкий вздох.
— Я справлюсь, Хулио.
— Если ты не скажешь Кэшу о ребенке, я найду способ забрать Мигелито обратно в Мексику.
От негодования у Вивиан на миг пропал дар речи.
— Ты сошел с ума? Если я когда-то имела глупость прогуляться с тобой к алтарю, это не означает, что всю оставшуюся жизнь ты будешь моим господином.
— Не всю, querida. Только до тех пор, пока ты снова не выйдешь замуж за человека, который позаботится о тебе и Мигелито.., и будущем беби.
— Женщинам уже давно не нужны мужчины.
— Сколько раз ты была беременна? Дважды. Хочешь сказать, что тебе это удалось без участия мужчин?
Морально поверженная этим аргументом, Вивиан промолчала. Что за судьба у нее такая — дорого расплачиваться за любое безрассудство? Для всех это в порядке вещей, а ее жизнь тут же делает непредсказуемый поворот. Ведь Кэш использовал презерватив, и надо же…
— Изабелла не должна была говорить тебе, Хулио. А ты не имел права вмешиваться и звонить Кэшу. Ведь тебе он даже не нравится.
Хулио, как всегда, даже не слушал ее.
— Даю тебе два дня. Послезавтра вечером я сам перезвоню ему и все расскажу. А теперь позови к телефону Мигеля…
— Не смей больше звонить Кэшу!
— Дай мне поговорить с сыном. Я больше не хочу разговаривать с сумасшедшей.
— Когда поговоришь с Мигелем, позови Изабеллу. Я хочу с ней поговорить.
— Пока, querida, — попрощался Хулио.
Вивиан передала трубку сыну, и тот сразу же убежал с ней обратно во двор. Наблюдая из окна за тем, как меняется выражение его личика, она заподозрила неладное.
Судя по тому, как мальчик уставился на ее живот, возвращая ей трубку, Хулио имел наглость рассказать о ее беременности сыну. С испуганными глазами Мигель пробормотал, что тетя Изабелла хочет поговорить с ней.
— Что тебе сказал отец?
— Ничего. С тобой хочет поговорить тетя. Я пойду?
Вивиан нашла в себе силы ласково улыбнуться сыну.
— Изабелла! Я простила тебя за то, что ты выгнала нас с Мигелем из дома. Я впустила тебя в свою квартиру, когда ты возникла на пороге, сжимая букет роз и моля о прощении. Но я не прощу тебе того, что сделал твой братец! Во-первых, он позвонил Кэшу, а во-вторых, он, похоже, все рассказал Мигелю.
— Нет, это я простила тебя, Виви. Поэтому прилетела в Новый Орлеан и нашла тебя. Благодари за это слуг, которые после твоего отъезда взбунтовались, сделав мою жизнь невыносимой.
— Ты обещала, что не скажешь о моей беременности Хулио.
— Это вышло случайно, querida. Мы тогда выпили… Но, Виви, Хулио прав. Кэш — отец твоего ребенка, а мы — твоя семья.
— Мы с Кэшем были вместе всего одну ночь.
— Этого оказалось достаточно, чтобы ты забеременела. Оставить его было твоим решением, а не его. Думаю, он любит тебя.
— У меня свои причины.
— Дурацкие американские причины.
— Да, здесь все по-другому. Мне нужна независимость, образование, профессия… В Америке женщины тоже люди.
— А в Мексике женщины — это женщины, а мужчины — мужчины! Вы, американцы, слишком помешаны на своей независимости — в ущерб себе.
Зачем тебе независимость, когда один из самых великолепных мужчин, которых мне доводилось встречать, хочет тебя?
— Он слишком великолепен. Я его недостойна.
Он не должен жениться на такой женщине, как я, поэтому я не хочу ставить его в безвыходное положение.
— И зачем только ты украла его у меня? Чтобы тут же бросить?
— Послушай, я читала о нем в газетах. Все они пестрят его фотографиями с презентаций и вечеринок. И каждая новая его спутница моложе, красивее и знаменитее предыдущей.
— Виви, да ты ревнуешь! Ты любишь его!
— Я не хочу заманивать его в ловушку, ведь с кем-нибудь другим он может быть счастлив.
— Не будь идиоткой! Позвони ему. Пусть он сам примет решение.
— Нет. Будет лучше так, как я решила.
— Кому лучше? Тебе? Ребенку? Мигелито? Кэшу?
Повисло молчание, затем Изабелла снова заговорила:
— Знаешь, я тут кое с кем начала встречаться.
Он американец. Аарон. Твой ученик. Помнишь, ты занималась с ним испанским? Он приехал ко мне, разыскивая тебя. Мы разговорились и проболтали всю ночь. Да, он старше меня, но у нас так много общего. Теперь он учит меня ходить под парусом.
— Изабелла, я ужасно скучаю по тебе.
— Ты всегда можешь вернуться домой.
Внезапно Вивиан почувствовала себя ужасно одинокой. Несмотря на ту боль, которую она причинила Изабелле, золовка, покричав и наругавшись, нашла в себе силы поставить благополучие Мигеля и самой Вивиан выше обид. Она прилетела вслед за ней в Америку и молила простить ее за жестокость. Как только Вивиан впустила ее в квартиру, они бросились друг другу в объятия, смеясь и плача одновременно.
