Глава 1. Не было бы счастья…
– Ася, тебе письмо от Матильды! – сообщила
Ниночка, едва я переступила порог квартиры, и протянула мне типично российский
конверт, на котором изображена ветка цветущей яблони и надпись «Праздник весны
и труда».
Скоро уже год, как я живу в Париже, у деда и его жены
Ниночки. Мой дед – знаменитый оперный певец Игорь Потоцкий. Сначала я безумно
тосковала по Москве, по маме, папе, тете Липе, по всем друзьям, а особенно,
конечно, по Мотьке, но после путешествия по Италии мне скучать и тосковать было
уже некогда. Все свободное время я проводила со своим другом Аленом, который
старался говорить со мной только по-французски, так что через два месяца я уже
здорово разговорилась, тем более что он и от своей сестры, моей подружки
Николь, требовал того же. Поначалу я злилась, раздражалась, а потом..,
заговорила, а куда денешься? И Ниночка тоже два часа в день занимается со мной
французским, словом, меня взяли в оборот! А еще я два раза в неделю играю в
теннис, и это доставляет мне огромное удовольствие. Но, взяв в руки Мотькино
письмо, я чуть не взвыла, так мне захотелось в Москву. Я побежала к себе в
комнату и вскрыла конверт. Мотька накатала подробное письмо. Главной новостью
было то, что Лика прожила у Матильды всего лишь месяц, а потом вышла замуж за
Федора, частного детектива, с которым ее познакомила летом бабушка Олега. Но
зато теперь у Матильды поселилась ее двоюродная сестра из Харькова Степанида,
девчонка двенадцати лет. "Представляешь сочетаньице, Матильда и Степанида? –
писала Мотька. – Просто черт знает что! Но мне ее жалко, она хорошая
девчонка и в таком возрасте осталась совсем одна.
Мать у нее давно умерла, а теперь вот дядя Сема, ее папа,
подался на заработки в Канаду… Ну я и предложила, пускай поживет у меня! Все-таки
веселее. Она теперь тоже в нашей школе учится. Ее, конечно, дразнят из-за
имени… И что за дела, кому в голову взбрело назвать девочку Степанидой? Хотя,
Матильда, по-моему, еще хуже… Но ничего, она умеет за себя постоять… А еще,
Аська, есть у меня одна новость, узнаешь, обалдеешь, только я пока ничего
писать про это не буду, из суеверия… Боюсь сглазить! Прости, подруга, что я
ничего не объясняю, но я боюсь… Если все получится… Ладно, замнем для
ясности!"
Нет, это все-таки форменное безобразие – так заинтриговать
человека и ничегошеньки не объяснить! Я понимаю, Мотьку от ее новости
распирает, а написать она боится, дурища! Тоже мне проблема, поплевала бы через
левое плечо – тьфу, тьфу, тьфу, чтоб не сглазить, постучала бы по дереву! Так
нет же! Видно, это что-то очень важное! А я, кажется, догадываюсь, наверное, ее
пригласил на кинопробы режиссер Лутовинов, с которым мы познакомились прошлым
летом. Он обещал Мотьке, что если найдет деньги на новый фильм… Да, конечно, я
уверена, что именно в этом дело! Матильда с раннего детства мечтает стать
актрисой, так мечтает, что даже обратилась в агентство «Путь к славе»,
оказавшееся не просто шарашкиной конторой, но и гнездом преступников.
Ну что ж, Матильда, храни свою тайну, подумала я, только
я-то все прекрасно понимаю! Дальше Мотька писала о наших общих друзьях и
знакомых и лишь в самом конце сообщила: "У меня, между прочим, брат
родился!
Хорошенький! Я ужасно боялась, что мама его каким-нибудь
Робертом или Фердинандом назовет, но, слава богу, его назвали… Угадай как?
Игорем! В честь твоего деда! Здорово, правда? Эх, Аська, если бы ты на зимние
каникулы в Москву приехала! Как было бы здорово! Потому что я не знаю, если все
получится, я вряд ли смогу к тебе на пасхальные каникулы приехать, так дела
складываются… А может, ничего и не выйдет, тогда приеду!
Ну все, пока, подруга! Твоя Матильда".
– Ну что Матильда пишет? – спросила Ниночка за
обедом.
Мы сидели за столом вдвоем. Дед улетел на два дня в Мадрид,
петь «Бориса Годунова».
Я рассказала Ниночке про московские новости.
– Как ты думаешь, что за тайна у нее?
– Полагаю, ты права, она скорее всего будет сниматься в
кино. Твой дед уверен, что у нее большое будущее!
– Я знаю, – вздохнула я.
– Какие у тебя планы на Рождество? – спросил меня
Ален, когда мы вечером встретились, чтобы пойти в театр.
– Не знаю, до Рождества еще больше двух недель.
А что?
– Ничего, просто спросил. А почему у тебя глаза такие
несчастные, Ася? – испугался он.
– Я хочу в Москву, – тихо призналась я.
– В Москву? А надежда есть?
– Почем я знаю? Ничего не говорят… Значит, вряд ли. А
там у Матильды какие-то тайны…
– Знаешь, я тоже хотел бы попасть в Москву. Мне
интересно, как-никак по отцу я русский…
Ален и Николь – дети Ниночкиного брата.
– Вот было бы здорово вместе туда поехать, –
продолжал Ален, – только шансов маловато! У нас заведено Рождество
встречать всей семьей… А у вас?
– У нас? У нас вообще Рождество не очень-то празднуют.
Вот Новый год – другое дело! Его даже два раза встречают.
– То есть как?
– У нас же есть еще Старый Новый год!
– Ах да, я слышал… Интересно! А как его празднуют?
– Ну, у нас все праздники одинаково справляют – за
столом! И чем больше еды на столе, тем лучше!
Я знаю, что тут принято в Новый год гулять по улицам…
А у нас в двенадцать все сидят за столом.
– Но ведь это скучно!
– Скучно? Да ты что! Когда в Новый год все собираются
вместе… Мама, папа, их друзья… Знаешь, как бывает весело! Вернее, бывало…
– А в прошлом году как ты встречала Новый год?
– Никак. Я была больна…
– Ничего, Ася, не грусти! Мы на Новый год непременно
придумаем что-нибудь эдакое!
– Да что за радость – Новый год без снега!
Мне сейчас все было не в радость, так я хотела домой!
Надо будет поговорить с дедом, когда он вернется… Но я даже
не могла предположить, как все обернется. Недаром говорят – не было бы счастья,
да несчастье помогло!
Наша школа сгорела. Не дотла, но все-таки о занятиях не
могло быть и речи. И нас на две недели раньше отпустили на Рождественские
каникулы! В школе немедленно начали ремонт. Узнав об этом, дед позвал меня к
себе.
– Что, ребенок, радуешься? Я тебя понимаю! Когда я в
Консерватории учился, бывало, как сверну на улицу Герцена, все с надеждой
смотрю, не горит ли моя Консерватория! – со смехом начал он. – Ну,
что будем делать?
– Дед…
– Хорошо, поедешь!
– Что? Куда?
