– Да, да, нам тоже пора! – сказала я.
– Маша, ты меня в театр подбросишь? – спросил
Пузиков.
– Женечка, у меня времени впритык…
– Мы вас довезем! – вызвался Олег. – Без
проблем!
– А вы на машине?
– Да!
– Повезло мне! – улыбнулся Пузиков.
Мы все вышли во двор. Додонова села за руль, помахала нам на
прощание и укатила.
– Это твоя машина? – ахнул Пузиков, когда Олег
открыл свой джип «Чероки». – Откуда?
– Отец подарил, – пожал плечами Олег.
– А кто же твой отец?
– Бизнесмен, – ответил Олег, – американский
бизнесмен.
– Американский? А что ж ты тут делаешь?
– Учусь.
– И на кого, если не секрет?
– На журналиста.
– А на фиг тебе наша журналистика в Америке?
– Да я живу здесь, мы же русские… Я тут с бабушкой.
По дороге Пузиков все расспрашивал Олега о его планах, но
вот мы свернули к служебному подъезду театра.
– Стоп! – заорал вдруг Пузиков. – Это что
значит?
Чуть поодаль была припаркована красная «Мицубиси» Маши
Додоновой. С зеленой обезьянкой на ветровом стекле. И номер был ее.
– Ну и что это такое, я вас спрашиваю? –
растерянно пробормотал Пузиков. – Она же сказала, что ей некогда… Что она
спешит в театр… Ничего не понимаю.
– Да, более чем странно… – озадаченно почесал в затылке
Олег.
– Погодите, но ведь она знает, что мы сюда приедем… –
сообразила я. – А давайте сделаем так, чтобы сигнализация завыла! –
предложила я, вспомнив Валеркин маневр.
– Идея! – кивнул Пузиков и, подойдя к машине, что
было сил рванул дверцу.
Машина не издала ни звука.
– Странно, Машка никогда не забывает ее включать…
Ладно, пойду поищу ее… Не нравится мне это, доложу я вам! Стоп! Ася, Олег!
Глядите!
– Что! Что такое?
– Гляньте-ка, у этой обезьяны глаза какие!
– Какие? Желтые! – присмотрелась я.
– Это не Машкина машина. Точно! У Машкиной обезьяны
глаза голубые. Я это точно помню! Я сам ей ее подарил, так что спутать не мог.
И чехлы! У Машки темно-серые, а у этой светло-серые. Это не Машкина машина!
Мы с Олегом переглянулись. Что это? Брат пытается выгородить
сестру?
– Не смотрите на меня так! – все понял
Пузиков. – Я вовсе не пытаюсь выгородить Машу… Эй, Олег, дай-ка мне твой
сотовый! Я сейчас позвоню ей. – Он мгновенно набрал номер. – Маша? Да,
я. Маша, тут очень странная история. У театра стоит твоя машина! То есть не
твоя, но такая же и с твоим номером. Нет, я вовсе не сошел с ума, вот ребята
рядом, все в точности, как у тебя, и обезьянка, только вот глаза у нее желтые.
Как у кого?
У обезьяны! Да? Ты так считаешь? А что, может, и правда…
Ладно, Манечка, не волнуйся! Мы все, что нужно сделаем! Это такие ребята…
Ладно, Манечка, беги!
Он вернул телефон Олегу.
– Что ваша сестра сказала? – спросил Олег.
– Велела немедленно вызвать милицию! Может, и правда?
– Нет, – решительно возразила я.
– Почему?
– Потому что мы совершенно не знаем, с кем имеем дело!
И тогда обязательно поднимется шум, от которого больше всех пострадает как раз
ваша сестра!
– А ты, кажется, права… В театре все становится
известным и все переворачивается с ног на голову! Мы должны сначала выяснить,
кто же так ненавидит Машку, что идет на преступление… Но здесь торчать не
нужно! Во-первых, холодно, во-вторых… Ладно, идемте!
– Куда?
– В театр, куда!
– Зачем?
– Греться!
– Но, может, мы лучше в машине посидим? –
неуверенно сказал Олег.
– В машине? Я не могу, у меня работа…
– Но мы посидим… Так лучше будет! – стоял на своем
Олег. – Вот только фотоаппарата у нас с собой нет.
– Фотоаппарат не проблема! – обрадовался
Пузиков. – Я сейчас принесу!
Мы уселись в джип, а вскоре примчался Пузиков с
«Полароидом».
– Вот! Раздобыл! Умеете с ним обращаться?
– Конечно!
– А там сейчас как раз Матильда репетирует, –
сообщил он.
У Олега сделались тоскливые глаза.
– А вы не могли бы провести Олега, чтобы он хоть
взглянул на Матильду? – попросила я.
– Но как же ты?
– Сфотографировать я могу и сама!
– А если надо будет за нею ехать? Нет, уж будем вместе
сидеть, – горестно вздохнул Олег.
– У меня идея, ребята! – зашептал Пузиков. –
Понимаете, я уверен, что у нее в багажнике лежит настоящий номер…
– Вполне возможно, – кивнул Олег. – И что?
– А то, что вы постоите на стреме, а я сейчас вскрою
багажник!
Мы переглянулись.
– И что будет? – полюбопытствовал Олег.
– Понимаете, не терпится мне! Я как номер настоящий
увижу, так смогу через час выяснить, чья это машина. Чем сидеть, караулить
неизвестно сколько…
– А если нас застанут?
– Я скажу, что это машина моей сестры… Одним словом,
найду что сказать… Да я мигом с этим справлюсь! Не думайте! А потом отведу вас
на репетицию, посидите где-нибудь…
Это решило дело. Пузиков подлетел к «Мицубиси» и буквально
через несколько секунд уже открывал багажник. Как ему это удалось, я даже не
берусь определить.
– Ага! Вот! Как я и думал!
Не прошло и минуты, как мы уже входили в театр.
Пузиков провел нас в зал и усадил в темном углу на последнем
ряду.
– А я пошел звонить!
Я еще не видела декораций. Они мне понравились.
Легкие, изящные, очень современные. На сцене были Матильда,
Коноплева и молодой артист Алексей Бардин, очень красивый и обаятельный,
который играл знаменитого музыканта, в которого влюбляется Мэгги.
А этот музыкант вроде как приударяет за ее матерью.
И Мэгги должна во что бы то ни стало привлечь к себе его
внимание. Что она только не вытворяет! От Матильды невозможно было оторвать
глаз! Олег просто ошалел.
– Какая она… Аська, она настоящая актриса… Как она
играет!
– Стоп! – хлопнул вдруг в ладоши Меркулов. –
Матильда! Переигрываешь! Вот эту фразу «На самом деле я не дочка ее, а внучка!»
надо произносить гораздо легче, без всякого нажима, естественнее. А ты, Леша,
должен больше веселиться. Пойми, тебе эта сцена доставляет искреннее
удовольствие! Ты молод, богат, знаменит, хорошенькая девчонка ломает перед
тобой комедию, и тебе весело. Ты должен подыгрывать ей! А ты как-то свысока
наблюдаешь. Нет, давайте еще раз!
