Девушка попыталась составить план на будущее. Пакуя пожитки, она прикидывала в уме, куда же ей переехать. В Калифорнию? Эту идею она отвергла немедленно. Куда-нибудь в другое место, где ее никто не знает. На Восточное побережье? Во Флориду? На какой-нибудь уединенный, солнечный остров?..
На нее нахлынули воспоминания о том, как они с Алексом проводили время на Кабу. Такие яркие и приятные воспоминания, что даже стало больно.
Мэллори достала из шкафа чемодан и начала укладывать в него вещи. Она оказалась в тупике. Почти всю жизнь она кому-то подчинялась и делала то, что велели. И вот, всего месяц назад, ее обманом вовлекли в брак с человеком, о котором она мечтала. А теперь получила развод. Мэллори не хотела выходить замуж. Но… она не хочет и развода.
Хм, однако! Просто удивительно!
Девушка выдвинула следующий ящик и выкинула вещи из него прямо в чемодан. Один вопрос все время крутился в голове. Чего же она хочет?
Через четыре дня из деловой поездки вернулся Алекс. Он боялся возвращения домой, даже испытывал искушение передохнуть где-нибудь в центре города. Несмотря на то что в последние недели Мэллори на него гневалась, он все-таки надеялся на ее присутствие.
Теперь он презирал себя за то, что его жизнь служила пищей для таблоидов. Он презирал себя за то, что пытается удалить Мэллори из своей жизни, пусть и ради ее защиты. И чувствовал полное опустошение. Он всегда был уверен, что ни одна женщина не сможет проникнуть в его душу. До появления Мэллори.
Ему даже коты ее нравились!
Лифт остановился на нужном этаже, двери открылись. Алекс постарался взять себя в руки, стиснул зубы и толкнул дверь в квартиру. Он никогда не думал, что можно быть таким несчастным!
Закрыв за собой дверь, он бросил чемодан в прихожей и направился к себе в кабинет. Пятнистая кошка выбежала к нему с приветствиями. По пятам за ней несся пушистый. Алекс уставился на них.
— Что за…
Коты, мяукая, вертелись у его ног. Алекс кинулся в комнату Мэллори. Никого. У Алекса упало сердце.
Какого черта здесь делают коты? Почему она их оставила? Ему? Алекс сходил на кухню, но и там Мэллори не было. И экономки тоже. Но он заметил, что дверь на балкон немного приоткрыта. И… что это? Он замер. Музыка?
Нетерпение охватило его, но мешала неизвестно откуда взявшаяся скованность. Он вышел на балкон и понял, что музыка доносится с верхнего балкона. Непонятно, почему Мэллори все еще здесь, ведь он же ясно сказал ей, что согласен на развод. Ему не избежать широкой огласки, он не сможет ни замять, ни смягчить грядущий скандал.
Поднимаясь по лестнице, Алекс не знал, чего ждать. И уж конечно, не ожидал увидеть лежащую в шезлонге Мэллори.
Она заметила Алекса и улыбнулась. Комок застрял у него в горле. Неужели он все-таки желанен? Не верится.
— Добро пожаловать домой, — сказала она и села. — Я бы налила виски. Если хочешь, оно в баре.
Вынув из бара бокал, Алекс сделал большой глоток и почувствовал, как бежит вниз огненный поток.
Он опять встретился с ней взглядом.
— Я думал, ты уже ушла.
— Чуть не ушла, — вставая, призналась девушка. — Даже упаковала вещи, но никак не могла отделаться от вопроса, чего же я хочу на самом деле, — она двинулась к нему.
У него глухо и тяжело заколотилось сердце.
— И каков же был ответ?
— Я хочу быть женщиной твоей мечты, — ответила она. — Хочу быть той женщиной, которую ты выбрал среди всех других женщин. Хочу быть любимой, хотя ты и не думал, что можешь влюбиться.
Он даже зажмурился, так ему хотелось заключить ее в объятья.
— Любовь не уладит грязную кутерьму с Хлоей.
У Мэллори погрустнели глаза, но она тут же решительно вздернула подбородок.
— Ты меня любишь?
Ошеломленный таким напором, он молчал чуть не целую минуту, потом отозвался:
— Вопрос не в этом. Я не потащу тебя через этот скандал.
Она поджала губы.
— Боишься, что я его не выдержу, верно?
— Я этого не сказал.
— А мог бы. Ты меня тоже недооцениваешь, как кое-кого другого?
— Я не недооцениваю. Я знаю, ты рисковая женщина. Авантюристка, добрая и привлекательная.
Она недовольно скривила губы.
— Звучит так, будто я тебе немного нравлюсь.
— Немного, — повторил Алекс, тихонько выругался и сделал еще глоток. Непонятно, как это получилось, но он совершенно запутался.
— Мне не хотелось бы думать, что ты дезертир. Это не то, чего ты сам хотел бы.
— Нет.
— Значит, ты, должно быть, не слишком меня хочешь.
— Черт возьми! Я даже слишком тебя хочу. Но не могу видеть, как тебя все это ранит. Наконец-то я нашел женщину, с которой чувствую себя человеком, а должен отказаться от нее. Да, это убивает меня, Мэллори! Не надо делать еще хуже!
Мэллори покачала головой:
— Я намерена сделать все еще хуже. Я люблю тебя и все время пытаюсь об этом сказать. Мы с тобой поженились, и я могу топать ногами, рыдать и ругаться из-за вашего с отцом сговора, но дело в том, что я не вышла бы за тебя замуж, если бы сама этого не хотела. — Она прервалась ненадолго, только чтобы перевести дух, и добавила: — А еще я не думаю, что кто-то, в том числе и мой отец, мог бы заставить жениться тебя. Мы вместе, Алекс, и этим все сказано.
Он изумленно смотрел на нее, не в силах поверить услышанному.
— Ты уверена? Но будет грязь.
— В жизни хватает грязи. Свою жизнь я хочу провести рядом с тобой.
Алекс обнял жену.
— Я люблю тебя больше, чем могу рассказать. Ты действительно женщина моей мечты.
Он поцеловал ее долгим, горячим поцелуем. Она почувствовала влагу на щеках и поняла, что плачет.
Он откинул голову и посмотрел ей в лицо:
— Мэллори?
— Я боялась… я так боялась, что ошибаюсь. Вдруг ты меня не любишь…
Он опять прижал ее к себе.
— Ох, дорогая, наверное, я весь остаток жизни должен доказывать, как тебя люблю.
Она судорожно вздохнула.
— Начнем прямо сейчас?
ЭПИЛОГ
Прошло полтора месяца… Занимаясь изучением списков, графиков, таблиц и планов для курорта в Западной Виргинии, Мэллори изредка заглядывала в стеклянную дверцу духовки. Какое счастье, что она еще ни разу не обожглась. Поварское искусство не входило в число ее несомненных достоинств, но сегодня ей захотелось приготовить для Алекса что-нибудь особенное. Он слишком много работает, да еще все время воюет с Дамианом Медичи. Специалист по реконструкции всем страшно надоел, и даже Мэллори уже хотелось, чтобы он убрался куда-нибудь далеко-далеко. Наверное, больше всего ему подошла бы планета Юпитер.
