– Что? Мотька, ты о чем подумала?
– Нет, я так…
– Матильда, говори! – потребовал Ален.
– Понимаете, им нет смысла убивать кого-то одного!
Уж убить, так всех троих разом! И нас с Аськой, и Ниночку.
То есть всех, кто знает про эту историю с сумкой!
– Верно! – согласился Ален. – Значит, пока вы
врозь, вам ничто не угрожает?
– Похоже, – сказала я.
– Итак, послезавтра в аэропорт вы на своей машине не
поедете!
– Естественно, в аэропорт мы поедем на такси.
– Кто-нибудь еще знает, куда вы едете?
– Наверняка! Во-первых, мадам Жюли, во-вторых,
какие-нибудь Ниночкины знакомые… Да, а еще тот дядька, который звонил… Помните,
я говорила?
– Ты сказала, когда вы уезжаете?
– Кажется, да.
– Это плохо… Он наверняка из той компании…
– Да подождите вы! – закричала Мотька. – На
фиг им нас убивать? Только лишнее внимание привлекут к себе! В авиакомпании,
если бы нас убили, наверняка вспомнили бы историю с сумкой… Это ж не московская
милиция…
– Но если подстроить несчастный случай… – заметил Поль.
– Да ладно, поставьте себя на их место, ну зачем, зачем
убивать? Они последили за нами, поняли, что мы живем своей жизнью, в полицию не
обращались, а послезавтра мы вообще отсюда свалим, ну на фиг им нас
убивать? – чуть не со слезами на глазах вопила Мотька.
– Если бы не сегодняшний выстрел… – задумчиво начал
Ален.
– Никакого выстрела не было! То есть он был, но не в
нас! Не в нас! Поймите же! Если бы кого-то из нас ранили или убили, то
оставшийся в живых уж непременно все рассказал бы полиции! Кому надо
действовать так глупо? Стрелять среди бела дня на оживленной улице, где полно
народу? Еще ревнивый кретин это может сделать, а бандиты? Если бы они стреляли,
то не так, а очередью из автомата!
– Матильда, ты гений! Я всегда говорю, у Мотьки золотая
голова!
Ален и Поль задумались.
– А ведь, пожалуй, Матильда права, – немного
погодя проговорил Ален. – Они и впрямь не могли знать, что мы там… Если,
конечно, та женщина следила за нами одна…
– Ой, Ален, да ты что! Ну на фиг им за нами целую
бригаду посылать…
– А за вами, кстати, никто не шел, пока вы там
гуляли? – спросил Ален.
– Да нет, что ты… Уж я бы заметила!
– И все-таки вы завтра посидите дома!
– Ну уж нет! Последний день в Париже!
– А как твоя нога?
– Нога до завтра заживет!
– А кстати, нужно проверить, нет ли слежки за
домом! – сообразил Поль.
– Правильно! – поддержал его Ален.
– Как вы собираетесь проверять? –
полюбопытствовала я.
– Очень просто! Посмотрю во все окна, потом спущусь,
поговорю с Дидье, он, как я понял, парень наблюдательный, потом на улицу выйду,
прогуляюсь…
– И все ты один? – спросила я.
– Почему? Мы с Полем! Сходим за сигаретами!
Он подошел к окну-двери в гостиной, ступил шаг к решетке и
выглянул на улицу.
– Ну, сейчас трудно сказать… Стася, посмотри в другие
окна.
Но сколько я ни смотрела, ничего подозрительного не
заметила. Никто не читал газету, прислонясь к дереву. Никто не сидел в машине
напротив окон. Словом, ничего такого…
Ален с Полем отправились говорить с Дидье.
– Аська, принеси еще ледику, – жалобно проговорила
Мотька.
– А может, хватит уже? А то ногу отморозишь!
– Думаешь?
– Ага! Давай, я унесу таз, вот тебе полотенце!
Я унесла таз, и, когда вернулась, Матильда уже поднялась с
дивана.
– Ну как?
– Да вроде ничего, держусь.
– Больно?
– Терпимо! Ни за что завтра дома не останусь!
– Хорошо. Но сегодня уже никуда не пойдем. Пусть нога
отдохнет.
Вскоре Ален и Поль вернулись.
– Ну что? – спросила Матильда.
– Все спокойно. Ничего подозрительного, – с
радостью сообщил Ален. – Дидье сказал, что вчера вечером тоже приметил
какого-то типа, который тут околачивался. А сегодня, кроме той тетки, никого не
было. Вероятно, Матильда права: выстрел к вам не имел отношения… Но все же,
если бы Стася не нагнулась… Страшно даже подумать, что было бы…
– Значит, бог ее любит! И он не позволит случайной пуле
ее убить! – с пафосом произнесла Матильда.
– Да, девочки, с вами не соскучишься! – засмеялся
Поль.
– О скуке не может быть и речи! – поддержал его
Ален. – Ну, так какие планы на завтра?
– Версаль! – заявила Мотька.
– А еще?
– Там видно будет!
* * *
Вечер мы провели дома, берегли Матильдину ногу.
Вернулась Ниночка, удивилась, застав нас, но мы ей
объяснили, что случилось с Матильдой. А на другой день Ален заехал за нами в
половине одиннадцатого. Поль не смог прийти. И мы вчетвером – Ниночка, Ален и
мы с Мотькой – поехали на машине в Версаль, погуляли там, любуясь его красотами
и слушая восторженные Матильдины вопли, потом еще долго катались по Парижу.
Мотька сидела впереди, с Ниночкой, а мы с Аденом сзади,
держась за руки. И даже думать забыли о слежке и прочих неприятностях. Затем мы
пообедали в испанском ресторане, погуляли по Елисейским Полям, где в небольшом
магазине Ниночка купила нам с Мотькой по модному купальнику. Мотька пыталась
сопротивляться, уверяла, что у нее целых два купальника, но Ниночка была
непреклонна. Мы еще посидели в кафе на Елисейских Полях, где и попрощались с
Аденом. Ему надо было домой. Ниночка не стала даже слушать о том, что он поедет
нас провожать в аэропорт Орли.
– Нет, Ален, нет! Ты и так уже пропускаешь занятия! Это
никуда не годится! Мы выезжаем из дому в половине седьмого утра! Когда ты
должен встать, чтобы приехать к нам вовремя?
– Ну хорошо, ма тант. Раз ты не хочешь… Ладно, –
согласился он. – А вы собираетесь долго торчать в Италии?
– Двенадцать дней. Девочки ведь тоже пропускают
занятия!
– Счастливые! – вздохнул он.
– Пока только Матильда пропускает. У нас занятия еще не
начались, – уточнила я.
– Николь возвращается завтра вечером, она огорчится,
узнав, что ты уехала…
– Только ты ей ничего не рассказывай, ладно? –
шепнула я ему.
– За кого ты меня принимаешь? Я не болтун, а вот Николь
как раз болтушка. Ей ничего нельзя доверить, я знаю!
