– И как же ты могла такое забыть?
– Сама не знаю… Но вот вспомнила все же! –
смутилась я. – Лучше поздно, чем никогда!
– Аська, я больше не могу… Пойдем, посидим вон в том
кафе. Я тебя приглашаю! И не спорь! Даже не вздумай! Будем пить кофе с
круассанами!
– Хорошо! – согласилась я. – Заказывать тоже
ты будешь?
– Нет, закажешь ты.
Мы сели за столик в уличном кафе, я заказала два кофе со
сливками и круассаны.
– Аська, – сказала Мотька, отпив глоток
кофе, – у меня сегодня самый счастливый день в жизни. Самый-самый!
– Несмотря на чужую сумку?
– Несмотря ни на что!
Глава 3. Ален
Утром Ниночка заглянула к нам в комнату.
– Девочки, половина девятого. Пора вставать, а то жалко
времени!
– Да! – тут же вскочила Мотька. – Спасибо,
что разбудили.
– Кстати, мне только что позвонили насчет твоей сумки,
Матильда!
– Ой, правда? Нашлась?
– Нашлась. Я договорилась с этой дамой, что мы
встретимся в городе, ей тоже не хотелось ехать в аэропорт!
– Здорово!
– Вот видишь, Мотька, а ты толковала про плохие
приметы! Обычная путаница!
– Ура! Да здравствует обычная путаница! К черту всякие
приметы! Ниночка, я так счастлива!
И Мотька в ночной рубашке закружилась по комнате. Ниночка
улыбнулась и захлопала в ладоши.
Завтракали мы на кухне. Мотька с упоением все пробовала,
всем восторгалась и вообще пребывала на седьмом небе. Потом она взялась
помогать Ниночке убирать со стола, бурно обсуждая сегодняшнюю программу осмотра
Парижа, а я пошла к себе переодеваться. День обещал быть жарким, надо одеться
как можно легче. Потом я вытащила из шкафа пресловутую сумку со сломанным
замочком. Интересно, что в ней? Я понимала, что рыться в чужой сумке нельзя, но
любопытство просто сжигало меня. С чего бы это? Я не так уж любопытна. Но
сейчас что-то словно подталкивало меня, и я сдалась. Открыла сумку. Сверху
лежала одежда, обычные женские шмотки, красивое белье, две пары туфель, а
внизу, на дне сумки, папка, мешочек с разными лекарствами и коробка с ампулами,
обычная фирменная коробка с надписью «Но-шпа». Больше ничего интересного там не
было. С одной стороны, я удовлетворила свое любопытство, но с другой – мне было
стыдно. Ладно, решила я, никому про это не скажу! Тут в комнату ворвалась
Матильда.
– Ты готова? Ниночка нас ждет! Там пришла мадам Жюли.
Такая строгая! Ты ее не боишься?
– Нет, не боюсь, но… Мне с ней неуютно.
– Вот точно! Она неуютная, не то что тетя Липа!
– Матильда, сейчас за огурчиками двинем!
– Ага! Надеюсь, они не разбились! Надо мне будет
что-нибудь наклеить на сумку, чтобы больше не перепутать!
– Правильно!
Я пошла поздороваться с мадам Жюли, которая сочла, что я за
лето еще выросла.
* * *
Ниночка договорилась с владелицей сумки встретиться возле ее
отеля, на тихой и совсем не фешенебельной улочке, где не ожидалось проблем с
парковкой машины.
Мы еще только въехали на эту улочку, как Мотька крикнула:
– Вон она стоит! С моей сумкой!
Ниночка притормозила у маленькой гостиницы под названием
«Приют муз», Мотька пулей выскочила из машины с сумкой в руках, а я глянула на
женщину и мгновенно узнала ее. Это была одна из тех, кто сидел в очереди в
агентстве «Путь к славе». На ней было даже то самое платье, голубое в белых
цветочках. Вероятно, и в Париж она приехала в поисках путей к славе… И тут же в
моем мозгу словно что-то щелкнуло, и я узнала ее. Ну, конечно! Это монахиня! Не
может быть! Бред какой-то!
Я закрыла глаза, вспомнила монахиню, и теперь уже у меня не
было ни малейших сомнений. Это она! Матильда уже обменялась с нею сумками, и я
увидела, как женщина бросила быстрый взгляд на машину и встретилась со мной
глазами… И тут же отвернулась и пошла прочь, не заходя в гостиницу. Тоже
странно… Нормально было бы занести вещи в гостиницу… Но, может быть, гостиница
была просто ориентиром для встречи, а живет она где-то в другом месте? Однако
все вопросы и сомнения я оставила при себе. Не говорить же об этом в
присутствии Ниночки. А Мотька мигом проверила, целы ли ее огурчики.
– Вот! – выхватила она из сумки одну банку. –
Глядите, какие красавчики, как на подбор!
– В самом деле, – улыбнулась Ниночка, –
хороши!
Они маринованные или соленые?
– Соленые! Как Игорь Васильевич любит!
– У меня тоже слюнки потекли! – призналась
Ниночка.
– Так там три банки, одну можно открыть!
– Сегодня вечером непременно откроем! –
обрадовалась Ниночка. – Мотя, поставь сумку в ноги, чтобы не разбить!
Итак, с чего начнем? С Лувра?
– Да! – сказала Мотька.
– Знаете что, идите в Лувр без меня! – заявила я.
– Почему? – испугалась Мотька.
– Потому что я там много раз была и мне не хочется!
– А что ты будешь делать? – спросила Ниночка,
готовая посещать Лувр хоть каждый день.
– Погуляю, посижу в саду Тюильри… Не хочу стоять в
очереди, а потом еще толкаться в толпе перед каждой картиной!
– Аська, так нечестно! – всполошилась Мотька.
– Почему нечестно? – засмеялась я. –
Наоборот, нечестно было бы, если б я притворялась, что просто жить без
«Джоконды» не могу. А так я все честно сказала!
Мне хотелось как можно скорее остаться одной и хорошенько
обдумать свои наблюдения. Мотька смотрела на меня с некоторой тревогой. Видимо,
догадалась, что я неспроста заартачилась.
– Хорошо, – сказала Ниночка. – Сейчас
половина одиннадцатого. До двух можешь быть свободна. А ровно в два ждем тебя в
кафе «Марли». Но будь добра, чтобы не терять времени понапрасну, купи кое-что
вот по этому списку! – Она вырвала листок из записной книжки и подала мне.
– В аптеке? – сообразила я.
– Да. И еще купи себе кроссовки, твои никуда не
годятся.
– Отлично! – обрадовалась я.
Ниночка довезла меня до бульвара Капуцинов и уехала. Я
быстренько отыскала аптеку, купила все по списку, а кроссовки отложила на
потом. Это успеется.
Потом купила себе банку спрайта, ужаснувшись, как дорого он
тут стоит в сравнении с Москвой. В Москве такая банка стоит в три-четыре раза
дешевле, чем здесь. С банкой в руке я медленно побрела по улицам.
Итак, что мы имеем? Какая-то женщина, вероятно,
несостоявшаяся актриса, летит в Париж под видом монахини. А если она и в самом
деле монахиня? Но тогда что ей делать в очереди в актерском агентстве, весьма,
кстати, подозрительном? Да и содержимое ее сумки не похоже на вещи монахини. Но
тогда зачем? Очень и очень странно. Впрочем, ничего подозрительного в сумке не
было… Кстати, и сегодня она была отнюдь не в монашеском одеянии. Что же все это
значит? Надо будет подробно обсудить это с Мотькой. И тут я вдруг сообразила,
что, обсуждай не обсуждай, все равно мы ничего не узнаем. Через два с половиной
дня мы улетим в Ниццу, оттуда – в Италию… А потом Матильда уедет в Москву, я
еще на год останусь в Париже, и тайна актерского агентства «Путь к славе» и
загадочной монахини останется неразгаданной. А может, оно и к лучшему.
