– Только ни слова Ниночке! Если дед узнает, он будет
рвать и метать…
– Почему?
– Боится за меня!
– У тебя великолепный дед.
– Знаешь, Ален, – засмеялась я, – в Москве ни
один парень твоего возраста в жизни так не сказал бы – великолепный дед!
– Почему? Разве это не правильно?
– Правильно, но…
– А как бы они сказали?
– Классный, или клевый, или потрясный…
– А, молодежный жаргон… Я знаю, в старых эмигрантских
семьях русский язык немножко старомодный…
– Но зато более чистый! Дед всегда говорит, что
Ниночка, помимо всего прочего, пленила его своим чистейшим русским языком, без
всякого мусора.
– А у вас в языке много мусора?
– Ужасно! Сейчас, например, все про все говорят «как
бы», просто помешательство какое-то.
– Как бы?
– Да. Вот например: ну, мы как бы с тобой договорились,
как бы пойти вечером, как бы потанцевать! Я, конечно, немножко преувеличиваю,
но…
– Я понял. Знаешь, Анастасия, а ты.., классная
девочка! – засмеялся Ален. – С тобой интересно…
– Ты тоже классный парень, только, прошу тебя, говори,
как говоришь, этими словечками я и так сыта по горло!
– Согласен! Так что, довезти тебя?
– Довези!
Мы вышли из кафе. Он взял меня под руку и повел за угол, где
стоял его мотоцикл. Буквально через несколько минут он довез меня до Лувра. У
меня было еще полчаса до встречи с Ниночкой и Мотькой. Мы погуляли, болтая о
разных разностях, а потом он уехал, а я, очень довольная, направилась в кафе
«Марли». Ниночка и Матильда уже были там. Мотька сияла.
– Ой, Аська! – только и смогла выговорить она.
– Устали? – спросила я.
– Не то слово! Но было так здорово…
– Ну, а как ты провела время? – поинтересовалась
Ниночка.
– Отлично! Все купила, а потом сидела в кафе с Аленом!
– Ален в Париже? – удивилась Ниночка. – Вы
что, случайно встретились?
– Конечно! А сегодня вечером он обещал повести нас
куда-нибудь потанцевать! Ты ведь не будешь возражать? – спросила я у
Ниночки.
– Да нет, Алену можно доверять… Вы пойдете втроем?
– Нет, вчетвером! Будет еще его друг Поль, то есть
Паша.
– А кто это – Ален? – не выдержала Мотька.
– Мой племянник, старший брат Николь, о которой ты
наверняка слышала от Аси…
– А… И он пригласил нас танцевать? А куда? На
дискотеку?
– Не знаю, он не сказал… Он вечером позвонит.
– Аська, а ты была тут когда-нибудь на
дискотеке? – с интересом спросила Мотька.
– Нет, не была… Я и в Москве ни разу не была…
– А я была. С Олегом…
– Девочки, что мы решаем? Здесь пообедаем, дома или…
– Ниночка! Я вспомнила! Матильда хотела попробовать
устриц…
– Устриц? Ну что ж, отлично! В таком случае я отвезу
вас в свой любимый ресторанчик, там всегда роскошные свежие устрицы!
Мотька покраснела как вареный рак.
– Аська, ну ты чего… Я же так сболтнула… А ты.. –
.
– Не стесняйся, Матильда! – подбодрила ее
Ниночка. – Я сама обожаю пробовать все новое…
– Но я не знаю… А вдруг они мне не понравятся?
– Не понравятся, я твою порцию съем, – успокоила я
подругу.
Мы допили сок, наблюдая за очередью в музей, а потом пошли к
машине.
– Девочки, давайте заедем домой, я хочу принять душ,
переодеться после этой толпы в Лувре… И вам советую, а потом поедем к месье
Жерому.
– Куда? – шепнула Мотька.
– Месье Жером – хозяин рыбного ресторана, –
объяснила я подружке.
Дома мы тоже приняли душ и на полчаса прилегли отдохнуть.
Матильда была полна впечатлений, но я быстро спустила ее на грешную землю.
– Погоди с Лувром, Матильда! Ты узнала эту тетку,
которая твою сумку прихватила?
– Узнала? Нет! А кто это?
– Зато я узнала! Это монахиня! Та, из-за которой я
мучилась в самолете. И я вспомнила, где ее раньше видела!
– И где же?
– В твоем актерском агентстве. Она там в очереди
сидела.
– Иди ты!
– Честное слово! Ты же тогда была в невменяемом
состоянии, да и вообще там все так быстро произошло, но я помню – я смотрела на
этих людей и думала: они уже не молодые и вот тоже ищут путь к славе.
– Значит, это была не настоящая монахиня?
– Выходит, так! Правда, Ален, считает, что это скорее
всего была съемка скрытой камерой… Эпизод для какого-нибудь фильма…
– Ерунда!
– Почему?
– Потому! Если бы это были съемки, они бы проходили
таможню в своей нормальной одежде, а переоделись бы уже в самолете или перед
вылетом… А я еще до таможни этих монахинь видела! Ой, Аська, тут что-то
нечисто!
– Чисто – нечисто, мы уже ничего не выясним…
– Эх, черт, надо было порыться в той сумке…
– Я порылась, – созналась я.
– Да? И что?
– Ничего! Одно могу сказать, там были шмотки отнюдь не
монашеские! Мешочек с лекарствами, ампулы с но-шпой и какая-то папка.
– И ты в нее не заглянула?
– Нет.
– Зря, наверное…
– Может, и зря…
– Аська, а этот Ален симпатичный?
– По-моему, да.
– Ой, как интересно! Слушай, Аська, а может, стоит
сообщить про монахинь в полицию?
– А что мы сообщим? Что приехали две монахини?
Так они и сами это знают, ну, на таможне, я имею в виду… А
сказать, что в сумке лежали не монашеские шмотки, так это ж глупость… И потом,
мы не знаем: вдруг они имеют право носить обычную одежду. Или взаправду это
актрисы. Нет, мы только деда поставим в идиотское положение… Представляешь,
если про это журналисты пронюхают…
– Да, я не подумала…
– И вообще, на фиг нам портить такую поездку? Нас же
могут задержать в Париже, начнут выяснять всякое…
– Все! Все! Молчи! Плюнули и растерли! Чихать мы хотели
на всяких баб! И, кстати, вещички могли быть не ее, а чьи-нибудь еще!
– Девочки, вы готовы? – раздался за дверью голос
Ниночки.
– Через пять минут будем готовы! – крикнула я и
вскочила с кровати.
