— То же самое говорит и Лиза.
— Тогда объясни мне, что ты имела в виду, говоря, что ей хуже. — Поскольку Сенада молчала, он заскрипел зубами. — Пожалуйста.
— Не знаю, в чем дело, но уже пару дней она живет на одних нервах. Она хватается за дополнительные заказы, ни секунду на сидит на месте. Да, сегодня утром она наехала на почтовый ящик. Но старается выглядеть веселой.
Последнее говорило о многом. Лизе раньше ни к чему было стараться выглядеть веселой. Она была веселой по своему характеру. Его беспокойство возросло.
— Я должен повидать ее. Где она работает сегодня ночью?
— Ничего не выйдет. Что ты можешь сделать, чтобы она почувствовала себя лучше?
Брик проглотил завуалированное оскорбление. Его, прежде всего заботила Лиза. Плевать ему на то, что о нем думает Сенада. Его снедало желание видеть Лизу. Господи, это длится уже почти две недели.
— Я мог бы обнять ее, — без затей ответил он.
Последовало долгое молчание. Он практически ощутил внутреннюю борьбу Сенады с самой собой.
— Надеюсь, я не пожалею об этом, — пробормотала она и сообщила, где будет Лиза вечером.
Брик торопливо поблагодарил ее и положил трубку. Он решил подождать, пока Лиза будет не очень занята. В холл отеля он вошел во всеоружии — с пакетиком фруктовых леденцов в кармане и одной белой розой в руке.
Через несколько минут он нашел ее на кухне вместе с другим персоналом, обслуживающим банкет. Ажиотаж уже прошел. Наблюдая за Лизой из дверей, он убедился, что она действительно выглядит измотанной, держащейся, как сказала Сенада, на одних нервах. Она настолько была поглощена работой, что не заметила его появления.
Склонившись над прилавком и делая какие-то пометки, Лиза ухватила что-то краем глаза и резко вскинула голову. Перед ней появилась белая роза в знакомой сильной руке. Она почувствовала одновременно запах цветка и жар тела Брика за своей спиной.
— Сюрприз, — негромко сказал он.
Ее сердце бешено забилось. Молча изучала она розу. Трогательно, но не роза, а мужчина, державший ее, вызвал у нее внутреннюю дрожь. Полученное ею два дня назад известие от сестры совершенно выбило почву из-под ног. Она спасалась в работе от терзавшей ее муки. Но сейчас, когда появился Брик, она вдруг почувствовала себя беззащитной. Она прикусила губу, но розу все же взяла.
— Спасибо, — выдавила она. — Действительно, сюрприз.
— Вот, захотелось узнать, как ты поживаешь.
Она зажмурилась, обуреваемая наплывом чувств.
— Я была очень занята и поэтому не отвечала на твои звонки. Не знаю, нужно ли объяс…
Он положил руку на ее плечо, и она поняла, что он обнял бы ее, будь они одни.
— Не надо ничего объяснять.
Она обмякла. Но испытанное ею облегчение поколебало ее самообладание. Присутствие Брика, казалось, обострило ее восприятие, но острее стала и глубоко упрятанная боль. Она сдержала дыхание, борясь с болью.
Он мягко повернул ее лицом к себе, и она безвольно позволила ему изучающе осмотреть себя, не в силах бежать от него или потребовать, чтобы он ушел.
— Эти крути под глазами мне совсем не нравятся, — озабоченно пробормотал он.
От его внимательности у нее ком стал в горле. Она с трудом сглотнула и как-то неуверенно выдавила из себя:
— Тебе нет до этого никакого дела.
Он нахмурился, но его глаза продолжали светиться добротой.
— Пошли отсюда. Может же кто-то подменить тебя?
— Может, — ответила она, неуверенная, благоразумно ли уйти с ним. — И куда же мы пойдем?
Брик сощурился, словно догадался, что она боится остаться наедине с ним в его или ее квартире. Он ткнул пальцем в потолок.
— На крышу. Здесь есть смотровая площадка.
Минуты ей хватило, чтобы отдать необходимые распоряжения, и они уже стремительно возносились в лифте на двадцать первый этаж. В том самом лифте, в котором он откровенничал, рассказывая о своих фантазиях. Борясь с охватившим ее коварным жаром, она попыталась представить себе, каково будет на крыше: перед ними откроется прекрасный вид, холодный воздух освежит ее лицо, а самое главное — на смотровой площадке будет много народу.
Она надеялась, что Брик будет вести себя по-джентльменски. Она слишком слаба сейчас, слишком чувствительна к его чарам.
Двери раздвинулись с шипением.
— Приехали, — бросил Брик, и их взгляды встретились.
Он не прикоснулся к ней, отметила она, выходя из лифта. Он ведет себя чрезвычайно осторожно. Прекрасно, решила она, испытывая неистребимое желание, чтобы он обнял ее. Кому-то нужно же быть осторожным.
Не увидев других посетителей на смотровой площадке, Лиза отошла как можно дальше от него и уцепилась руками за предохранительную решетку. Металл охладил ее руки, а бриз оказался по-летнему теплым. Открывшуюся панораму составляли здания, уличные огни, тени гор и миллионы звезд.
Брик остановился рядом с ней.
— Осенью вид, должно быть, обалденный, — небрежно бросил он.
Лиза кивнула. Его рука коснулась ее, но при этом он даже не попытался переплести их пальцы. Она-то надеялась избавиться от мучительного внутреннего напряжения, когда они выйдут на крышу. Однако ее возбуждение от близости Брика, напротив, усилилось. Ветерок доносил до нее запах его чистого мужского тела. Она ощущала исходящее от него тепло и силу. Искоса взглянув на него, она заметила его сжатые челюсти, его руку в кармане. Весь его вид подсказывал, что он был в не меньшем напряжении, чем она. Безумие какое-то, подумала она и хотела было предложить ему уйти, когда он достал что-то из кармана.
— Хочешь похрустеть?
Ее любимые леденцы! Этот скромный знак внимания, как бы обнажил ее и без того оголенные нервы, и сдерживаемые целую неделю эмоции обрушились на нее.
— О, Брик, — простонала она и разрыдалась.
Глава 9
При виде ее слез Брик непроизвольно обнял ее:
— Ну, Лиза.
У него подвело живот, когда дрожь пробежала по ее телу. Его разрывала тревога. Должно быть, случилось что-то ужасное. Он сильнее сжал ее в объятиях.
Лиза рыдала на его груди.
— З-звонила… с-сестра. — Уцепившись за его рубашку, она тряхнула головой. — Самая младшая… — Пошмыгав носом, она продолжила: — Она беременна.
Брик подождал продолжения, но Лиза лишь рыдала.
Но это же, наверное, не все, и он спросил:
— С ней все в порядке?
— Д-да.
Он успокаивающе погладил ее по волосам.
— А с ребенком?
Лиза кивнула.
Совершенно сбитый с толку, он покачал головой.
