Пэйдж зачарованно кивнула.
— И, — продолжал Мэтт, — ты, очевидно, решила сделать первый шаг или — в данном случае — второй, раз уж мы уже однажды оказывались в этом номере. Ты поняла, что я не стану ничего предпринимать, потому что я джентльмен, и твой клиент, и лучший друг твоего кузена.
— Ты был прав во всем — за исключением последнего. Могу тебя заверить, я меньше всего думала об Уолкере.
— Я обещал ему, — признался Мэтт, — что не причиню тебе боль.
— Во-первых, я не отчитываюсь перед братом. А во-вторых, — Пэйдж обняла Мэтта, — это не причинит боли. — Она приподнялась и поцеловала его. — Разве тебе больно? — Девушка снова поцеловала его, на этот раз более требовательно. — Я взрослая женщина, Мэтт.
— Я заметил.
Третий поцелуй вскружил голову настолько, что все мысли испарились.
Пэйдж откинула голову, предлагая ему свою шею, чем Мэтт тут же воспользовался, покрыв ее поцелуями, теплыми и влажными. Она затаила дыхание, он застыл.
— Пэйдж, — Мэтт чувствовал, как напряглись ее соски. Он коснулся их большими пальцами, истекая слюной, чтобы попробовать их на вкус. — Детка, ты уверена?
— Мэтт, я больше не заплачу, — тихо пообещала она. — Клянусь тебе. Я знаю, что делаю. И я хочу заняться с тобой любовью.
Его сердце сжалось. Он хотел секса, она — любви.
Но прежде чем Мэтт смог додумать, Пэйдж взяла его руку и запустила ее под свитер. Под ним ничего не было.
Она не надевала лифчик? Тело словно обдало жаром. Мэтт напрягся, чувствуя мгновенное возбуждение.
Секс, любовь — какая разница?
— Красавица. — Мэтт заглянул в ее глаза. — Ты красавица, Пэйдж Эштон, ты знаешь это?
Она сняла свитер и бросила его на стул.
— Рядом с тобой, Мэтт, я чувствую себя именно такой.
Мэтт вел Пэйдж за собой в спальню, а в голове раздавался отчетливый голос: «Леди и джентльмены, тело выиграло бой. Мозг в нокауте».
Проходя через ванную, Мэтт захватил из ящика три презерватива, мысленно поблагодарив персонал отеля.
Он уложил Пэйдж на простыни, лаская ее тело, углубляясь в нее все больше с каждым поцелуем. Снял майку, предоставив Пэйдж исследовать его грудь. Потом Пэйдж коснулась пальчиками его губ.
— Я так мечтала об этом, — шепнула она.
— Я тоже, — отозвался он.
Лаская ее грудь языком, Мэтт избавлялся от одежды, разделяющей их тела. Его глаза наконец привыкли к темноте. Он заметил влажные кудряшки на ее теле.
— А это моя самая любимая фантазия… — Мэтт спустился к ее ногам, жаждая вкусить ее нектар, но она притянула его к себе и поцеловала.
— Я не могу ждать. Надень презерватив.
И как только он сделал это, Пэйдж изогнула спину и впустила его в себя.
Их движения, сначала медленные, ускорялись и снова замедлялись, как в классической музыке. Плавная мелодия, потом неистовое стаккато — и наконец крещендо.
Пэйдж вонзила ногти в его плечи, не способная думать, полностью теряя контроль над собой.
В эту секунду Мэтт проиграл свою битву. Он попросту растворился в Пэйдж.
— Что ты загадала тогда?
Этот вопрос был первым, что услышала Пэйдж, открыв глаза. Она не сразу поняла, о чем говорит Мэтт, но потом улыбнулась ему.
— Мое желание сбылось вчера ночью.
— Ты попросила ночь со мной?
— Я не такая жадная, Мэтт. Я загадала всего лишь поцелуй. А раз уж ты поцеловал меня раз сто в последние шесть часов, мое желание сбылось.
Пэйдж потянулась к Мэтту, и они снова поцеловались.
— Сто один, — произнесли оба в унисон и рассмеялись.
— Но ты не уточнила, куда я должен поцеловать тебя, — соблазнительно прошептал Мэтт, лаская Пэйдж.
Ее смех сменился стоном удовольствия.
— У меня был всего лишь пенни. А такой поцелуй стоит четвертак.
Мягко рассмеявшись, Мэтт принялся ласкать ее тело, пока снова не разжег в ней безудержное пламя, сжигающее их двоих в едином танце страсти.
А когда оба, довольные и насытившиеся, лежали рядом, Мэтт произнес игриво:
— Я же говорил, осторожнее с желаниями.
— Но ты так и не сказал, что пожелал. А я буду рада исполнить все твои желания, как только смогу нормально дышать.
Мэтт блаженно закрыл глаза, а потом словно вспомнил что-то. Он поднял голову и взглянул на часы.
— Почти девять. У тебя собрание в одиннадцать, успеешь?
— Тебе так не терпится избавиться от меня?
— Разве похоже на то? — Мэтт притянул ее к себе, давая понять, насколько он возбужден.
— И ты не сказал, что пожелал.
Мэтт приподнялся и чмокнул Пэйдж в носик.
— Я пожелал, чтобы Уолкер не убил меня за то, что я соблазнил тебя. Если хочешь помочь мне, то лучше тебе приехать домой с чертовски хорошим оправданием.
— Ты прав. Мне пора домой.
— Я хочу снова увидеть тебя.
— Мы увидимся на следующей неделе по…
— Нет. Не по делам. Просто… Сможешь приехать ко мне домой? Сегодня. Я приготовлю обед.
— Не знаю. — (И почему Пэйдж вдруг так расстроилась?) — Может, я позвоню тебе попозже, расскажу, как все прошло дома?
— А почему бы тебе просто не приехать, скажем, часикам к шести и… остаться на ночь.
Пэйдж ждала от разума помощи в таком решении. Обычно она слышала голос здравого смысла, но не сейчас.
— Хорошо, — шепнула она. — Я приеду.
— Заходить с черного хода — старый трюк.
Пэйдж замерла на нижней ступеньке и сглотнула. Черт! Уолкер на кухне. Девушка специально подъехала с черного хода, чтобы незаметно проскользнуть к себе и переодеться перед семейным собранием.
— Доброе утро. Все собираются в библиотеке, да? — Пэйдж заторопилась к лестнице, ведущей в ее комнату наверху.
Не ответив, Уолкер возник на пороге ее комнаты.
— Где тебя, черт возьми, носило?
— Я выходила.
— На всю ночь? С Чемберленом?
Пэйдж ненавидела вранье и не собиралась сейчас врать брату. Зачем?
— Да. На всю ночь. С Мэттом.
— Проклятье! Пэйдж, разве можно быть такой глупой?
— Я не нуждаюсь в твоих суждениях о том, что глупо, а что нет, Уолкер, — отрезала девушка.
— Он поматросит и бросит.
— Это я уже слышала.
— Я серьезно, Пэйдж. Мэтт меняет женщин как перчатки.
— Я развлекаюсь. Мы нравимся друг другу. Это преступление, Уолкер?
