На дне сундука лежал кожаный новенький футляр, завернутый в
полиэтиленовую пленку.
– Точно! Гнездо киллера! Аська, смываемся!
Я смерила взглядом футляр. И выхватила его из сундука.
– Ты спятила? – зашипела Мотька.
Я запихнула футляр в сумку.
– Аська, ты что?
– Скорее всего это винтовка! Складная!
– И на фиг она нам?
– Потом объясню, некогда! Помоги лучше!
Я достала из сумки большой пакет, переложила в него кувшин,
и теперь футляр спокойно поместился в сумке.
Я действовала автоматически, как во сне.
– Все, Мотька, теперь линяем!
Матильда выглянула на лестницу. Там никого не было.
Мы спустились на площадку и побежали вниз. К счастью, по
дороге нам никто не попался.
И в переулке нас уже не ждали. По крайней мере так нам
показалось.
– Аська, выходим по очереди. Я с одной сумкой налево,
ты с другой направо! Встречаемся у метро!
Так мы все и проделали. И только уже сидя в поезде метро, я
вдруг сообразила – что было бы, если бы нас поймали с винтовкой? Меня пробрала
дрожь. Мне стало казаться, что взгляды всех пассажиров прикованы ко мне, что у
меня на лбу написано – в сумке винтовка! Киллерская! Я чуть не потеряла сознание.
И только мысль, что тогда уж точно мою находку кто-нибудь обнаружит, заставила
меня взять себя в руки. Дура чертова! Зачем только я ее украла? Боже мой! Я
ведь теперь и вправду воровка! Самая настоящая воровка. Какой ужас!
Мы вышли на станции «Октябрьская» кольцевая. Чтобы добраться
до улицы Губкина, где живет Татьяна Мироновна, нужно сесть в троллейбус.
– Аська, пошли налево, там народу меньше! –
сказала Мотька и потянула меня к переходу через Садовое кольцо. Я шла за ней
как сомнамбула.
– Аська, ты что?
– Мотька, мне страшно!
– А кто тебя просил брать эту пакость?
– Как ты не понимаешь? Кто-то хочет кого-то убить!
И когда убийца придет, оружия не будет. Пойми! Убийство
отложится. А мы тем временем что-нибудь придумаем.
– Что? Что мы придумаем?
– Я пока не знаю. Мне надо подумать на свободе!
– На какой-такой свободе?
– Когда у меня в руках не будет этого…
– Ну, давай я понесу!
– Глупости! Я взяла, я и понесу! А подумаю, когда
спрячу... это куда-нибудь. Мотька, скажи мне одну вещь…
– Какую?
– Я теперь воровка, да?
Мотька задумалась. Но тут подошел троллейбус, мы вскочили в
него и сели рядышком.
– Мотька, ответь! – взмолилась я.
– Да, Аська, ты, конечно, своровала эту штуку, но ты не
воровка! Нет! Ты – героиня! Ты же не ценность какую-то сперла, а оружие
убийства!
– Орудие убийства, – машинально поправила я
подружку.
– Ну пусть орудие! Считай, что ты его... конфисковала!
Ой, Аська, а что мы с ним делать-то будем?
– Я же говорю – потом подумаем.
К Татьяне Мироновне мы опоздали минут на двадцать.
И долго извинялись, говорили, что троллейбуса ждали чуть не
полчаса.
– Да, иной раз очень долго приходится ждать, – с
пониманием вздохнула Татьяна Мироновна.
Мы очень обрадовались друг другу. Она расспрашивала меня о
Париже, рассказывала о делах мужа, потом, наконец, вспомнила о кувшине.
– Да, девочки, дела обстоят так: я позвонила помощнику
мужа, объяснила, что, собственно, требуется, и он обещал все сделать и вдобавок
проконсультироваться с какой-то своей подругой, которая занимается археологией…
На всякий случай.
– Отлично! – воскликнула Мотька. – А как нам
его найти?
– Вам не нужно никого искать. Оставьте ваш кувшин у
меня, а Володя вечером ко мне за ним заедет.
– Спасибо! Спасибо вам огромное! – с чувством
проговорила я. Ехать куда-то еще мне было не под силу.
– А когда будет ответ? – поинтересовалась Мотька.
– Я не спросила, но если это спешно, я скажу Володе!
Мы смущенно переглянулись с Мотькой.
– Ну, вообще-то, чем скорее, тем лучше… – неуверенно
проговорила она.
– Хорошо, я скажу!
Мы еще пообщались с Татьяной Мироновной, а потом стали
прощаться.
– Ася, я позвоню тебе после разговора с Володей, –
пообещала Татьяна Мироновна.
– Спасибо вам большое!
И на этом мы расстались.
Когда мы вышли на улицу, я вдруг почувствовала, что у меня
дрожат ноги и руки и сил нет, как будто я разгрузила вагон бревен. Меня
буквально шатало.
– Аська, ты часом не заболела? – перепугалась
Мотька.
– Нет, только жутко устала…
– Давай посидим где-нибудь…
– Давай, – согласилась я. – Только где?
Мы огляделись. Первое, что нам бросилось в глаза, летнее
кафе у входа в универмаг «Москва».
– Вон, видишь, там можно посидеть! – успокаивающим
голосом произнесла Мотька. Она крепко взяла меня под руку и повела вниз по
ступенькам подземного перехода. – Ничего, сейчас сядем с тобой, дернем по
баночке холодненького спрайтика, и тебе сразу полегчает, – журчала
она. – Ты ж у нас спрайтик любишь, можно сказать, обожаешь… Отсидишься,
отопьешься и придешь в себя…
Так она меня довела до свободного пластмассового столика,
усадила в белое пластмассовое кресло.
– Хорошо? – спросила она заботливо.
– Вроде да…
– Сейчас еще лучше будет! Так тебе спрайт? Или все же
колу?
– Спрайт! Две банки, похолоднее! – хрипло
проговорила я.
Мотька кивнула и вскоре вернулась с тремя банками спрайта.
– Холодный? – спросила я.
– Ледяной! Аж руки ломит, еле доперла! Только, Аська,
погоди, вот тебе соломка! Не хлобыщи прямо из банки, горло простудишь!
Одну банку я выдула почти залпом. И мне вправду стало легче.
– Ну, что я говорила! – возликовала
Матильда. – Тебе уже лучше!
– Спасибо, подруга!
– Не за что! Ты мне лучше скажи, что делать будем?
– Прежде всего, надо узнать, кто живет в квартире под
Лутовиновым.
– Ага! Понятно! А потом?
– Потом… Поменьше околачиваться там…
