— Собираешься менять Амелии подгузники и варить ей кашу?
— Очень смешно.
Байрон улыбнулся:
— Да, было бы забавно на тебя посмотреть. — Они вошли в просторное светлое помещение, и Байрон еще шире заулыбался. — Лукас Демарко — Дядюшка года.
— Для ухода за Амелией я найму няню. Но я могу почитать ей книжку, построить для нее замок из кубиков, поиграть с ней в салки.
— Малышка еще не умеет ходить.
— Ты понимаешь, что я имею в виду.
Байрон задумался на мгновение:
— Ты в курсе, что у «Бернард энд Ботлоу» раньше были дела с «Пасифик роботикс»?
— Да, — ответил Лукас, переведя взгляд на большие окна, из которых был виден уходящий вниз сад и огоньки судов на Пьюджет-Саунд.
— Если бы ты поставил в известность судью, он, возможно, объявил бы это конфликтом интересов.
— Или посчитал бы меня обструкционистом, пытающимся лишить свою противницу адвокатской поддержки. — Думая о естественной красоте Девин, Лукас налил себе немного скотча. — Она пишет книги в своем маленьком домике в тихом поселке на берегу озера. Там повсюду цветочные клумбы и столики для пикника. Уверен, она ходит на собрания общины и печет булочки для чаепитий с соседями. Амелия ее, похоже, обожает. Последнее, чего мы хотим, — это чтобы судья прониклась сочувствием к милой доброй тетушке.
— Значит, милая добрая тетушка? — послышался за его спиной резкий голос Девин.
Поставив бутылку на столик, Лукас повернулся.
Она направлялась к ним. На ней были мешковатая футболка, легинсы и кроссовки.
— По крайней мере, ты не назвал меня трогательной, — бросила она.
Выйдя вперед, Байрон протянул ей руку:
— Я Байрон Феникс. Рад с вами познакомиться, мэм.
— Вы юрист? — спросила Девин, пожимая его руку.
Он рассмеялся:
— Нет, я родственник Лукаса.
— Он был женат на моей матери, — пояснил Лукас.
— У тебя есть отчим? — удивилась Девин.
Байрон мягко рассмеялся.
— Когда они поженились, мне было двадцать два, — ответил Демарко. — Так что он не играл со мной в догонялки. Не хочешь чего-нибудь выпить? — спросил он Девин, вспомнив о хороших манерах.
— Нет, спасибо. И мне не нужно сочувствие судьи. Я собираюсь выиграть у тебя честно. Я могу здесь где-нибудь побегать?
— Ты слышишь, Байрон? Она бегает трусцой. Эта женщина — воплощение добродетели. Не удивлюсь, если ты еще вегетарианка и трезвенница.
Девин бросила на него презрительный взгляд, затем, к его удивлению, выхватила у него стакан и залпом выпила его содержимое.
— Я не воплощение добродетели, — сказала она, вернув ему стакан.
Байрон снова рассмеялся:
— Эта женщина дерзка и смела. Тебе не повезло, Лукас. Куда проще было бы иметь дело с кротким созданием.
— После пробежки я лучше сплю, — сказала Девин Лукасу. — Поскольку Амелия, скорее всего, проснется в четыре утра, я бы хотела немного побегать по территории, прилегающей к особняку, если ты не возражаешь.
— Кто-нибудь из наших горничных мог бы поухаживать за Амелией, когда она проснется, — предложил Лукас.
Девин скрестила руки на груди:
— Я не доверю свою племянницу постороннему человеку.
— Беру свои слои слова назад, — произнес он, встретившись с ней взглядом. — Ты не воплощение добродетели, а борец за чистоту нравов.
— Я всего лишь пытаюсь выжить.
Неожиданно в ее глазах промелькнула боль, и Лукас проникся к ней сочувствием. Пусть сестра Девин разбила сердце его брату, пусть Девин винит всю их семью в гибели Моники, но они оба понесли тяжелую утрату.
Затем она моргнула и снова превратилась в его дерзкую соперницу.
— Я тебе покажу.
— Покажешь что?
— Где ты можешь побегать.
— Не надо. Объясни мне, куда идти, и я сама найду дорогу.
Но Лукас уже пошел переодеваться:
— Встречаемся у бассейна.
Девин не знала, почему ждет Лукаса. Она вряд ли могла бы потеряться — прилегающая к особняку территория хорошо освещена и огорожена забором.
На дне бассейна горят огни, отчего прозрачная вода красиво мерцает. Девин невольно залюбовалась изысканной обстановкой. На стульях и шезлонгах лежат темно-красные подушки, большинство столиков накрыты зонтами, среди мебели стоит несколько пропановых обогревателей. Очевидно, семья Демарко проводит здесь много времени. У Девин создалось впечатление, будто она оказалась на эксклюзивном курорте.
— Готова?
Повернувшись, она увидела Лукаса, спускающегося к бассейну по деревянным ступеням. На нем были черные шорты, серая майка с логотипом «Сиэтл маринерз» и кроссовки.
— Мне не нужна нянька, — сказала она ему, изо всех сил стараясь не обращать внимания на его широкие плечи и внушительные бицепсы. В привлекательности мужчинам Демарко нельзя отказать. Оба брата с их выразительными темными глазами, прямыми аристократическими носами и волевыми подбородками часто украшали обложки журнала «Предприниматели Сиэтла». Именно сексуальная внешность и городской лоск привлекли в первую очередь Монику в Конраде.
Разве обычная женщина может устоять, если один из братьев Демарко положил на нее глаз? Как и ожидалось, Моника увлеклась Конрадом. Ей понадобилось всего пять минут, чтобы в него влюбиться. Хотя позже Моника злилась на Конрада за обман и на саму себя за то, что позволила ему ее одурманить, Девин знала, что ее сестра никогда не переставала любить своего мужа.
— Как далеко ты собираешься зайти? — спросил Лукас.
Его двусмысленный вопрос сбил ее с толку.
— Я имел в виду прогулку, — пояснил он, самодовольно улыбаясь.
— Я знаю, что ты имел в виду.
— В таком случае я готов обсудить варианты.
— В своих мечтах.
— Может, в твоих?
— Перестань дурачиться. Я собираюсь пробежать две мили.
— Так мало?
Она сердито посмотрела на него:
— Тогда пять.
В этом случае она ляжет спать позже, зато докажет Лукасу, что с ней нужно считаться.
Он небрежно пожал плечами:
— Хорошо. Нам сюда. — Он указал ей на посыпанную измельченной корой извилистую тропинку, спускающуюся к Пьюджет-Саунд. Затем он обернулся на дом, сделал кому-то знак рукой, и в следующую секунду впереди них на склоне загорелись огни и осветили сочную зелень травы, безукоризненно подстриженные кустарники и пестрые клумбы.
Она зла на всех Демарко, у нее нет ни малейшего желания жить с ними под одной крышей, но она не может отрицать, что у них великолепный дом.
