– Сейчас ребята беседуют с жильцами дома, –
заговорил Волков. – Возможно, какая-то зацепка… В “Пирамиде” тоже с
персоналом работают, но ты же знаешь… Короче, я хочу, чтобы в “Пирамиду”
отправилась ты.
Я кивнула. Что ж, Волков прав, соседи, возможно, не
приглядывались к гостям Аллы, а вот ее подружки в клубе должны быть в курсе ее
любовных дел, так что мне следует узнать о них первой.
– Когда приступать?
– Сегодня. Ребята пробудут там часов до шести…
– Ясно.
– И еще. Я надеюсь, мы работаем вместе, –
проворчал он.
– Само собой, – с легкой обидой ответила я, думая
при этом, что пути господни, а также желания Деда, неисповедимы. Волков в таких
случаях обычно ухмылялся, ни секунды не веря в мои слова, а тут вдруг уставился
на меня, словно намеревался прочитать мои мысли, и изрек:
– Я на тебя рассчитываю.
Не иначе как водка в голову ударила. Я скроила постную рожу
и закивала, пытаясь выразить незатейливой пантомимой готовность к
сотрудничеству.
Но Волков на этом не угомонился, пожевал губами и заявил:
– Я думаю, нас ожидают испытания. В такое время
хотелось бы знать, кто твой друг, а кто…
Они что, сговорились с Лялиным? Или в воздухе действительно
пахнет грозой? И лишь я, по причине врожденной тупости, ничего не замечаю? А
главное, все вдруг стали жутко заинтересованы в моей дружбе. Я людей
разочаровывать не люблю, оттого, напустив в глаза легкой придури, с самым
серьезным видом кивнула:
– Ты прав. Можешь на меня рассчитывать. – “А также
на заступничество Пресвятой Девы Марии, к которой я ежедневно обращаюсь в
молитвах”, – мысленно добавила я, поднимаясь из-за стола. Волков
проникновенно улыбнулся и даже пожал мне руку, вышло так трогательно, что
захотелось броситься ему на шею. Но это было бы слишком, боюсь, он заподозрил
бы меня в неискренности. – Я позвоню, – сказала я и пошла к выходу,
оставив его наедине с недоеденным мясом и интересными мыслями.
Если с трех часов ночи, когда Волков заговорил о геморрое, я
не ожидала от жизни ничего хорошего, то теперь и вовсе затосковала. То есть я
хотела быть оптимистом и даже время от времени говорила себе: визитка ничего не
значит, с какой стати мне об этом беспокоиться, но теперь от моего оптимизма
почти ничего не осталось. Конечно, я и сейчас талдычила, что визитка – ерунда,
но что-то меня всерьез беспокоило, что-то, чему я пока не находила названия.
Оказавшись в машине, я немного поскучала, таращась на
прохожих, и в конце концов собралась ехать домой. В “Пирамиду” пока слишком
рано, а изобрести еще какую-либо полезную деятельность (полезную для Деда,
разумеется) я не смогла и решила посвятить время до вечера личной жизни.
Вспомнила про расхожий комплимент, что паршиво выгляжу, и
заглянула в салон красоты, где провела полтора часа, пытаясь отделаться от
тягостных мыслей. Пообедала в кафе и наконец прибыла домой. Генерал в отставке
приветствовал меня со своего балкона.
Я решила повысить свой культурный уровень, взяла с полки
первую попавшуюся книгу и плюхнулась в кресло. Мне повезло: книга оказалась
справочником “Целебные растения средней полосы”, и минут через двадцать я уже
дремала, до тех пор, пока не услышала за спиной шорох. То есть я не была уверена,
что это шорох, но на всякий случай швырнула книгу через плечо, раздался хлопок,
из чего я заключила, что книгу Марк поймал и, весело хихикая, сообщил:
– Один – ноль в твою пользу.
– Я тебя просила звонить в дверь. Однажды ты доведешь
меня до инфаркта.
– Замок так себе. Хочешь, я поставлю тебе настоящую
дверь с настоящими замками?
– Что мне за радость, если ты ее все равно откроешь?
Марк опустился в соседнее кресло, закинул ноги на
подлокотник и широко улыбнулся мне. Когда я впервые увидела эту улыбку, мне
понадобилось часа полтора, чтобы прийти в себя. Всегда хмурый, неразговорчивый,
Марк имел репутацию очень злобного типа и старательно ее поддерживал. Многие
считали его параноиком и в придачу садистом, на самом деле он был циник, что
тоже не очень хорошо, с точки зрения большинства граждан, но я к их числу не
отношусь.
Официально в штате Деда он не числился, называя сам себя
порученцем. Какой смысл он вкладывал в это слово, мне неведомо, а желания
уточнять у меня не возникало. Лет пять назад я определила для себя, что в этом
мире касается меня, а что нет, так вот то, чем занимался Марк, меня не
касалось.
Поначалу я, как и все, старательно Марка избегала, пока
вдруг его родной брат, который время от времени тоже работал на Деда, не
оказался в паршивой ситуации. Я пробовала его вытащить и почти преуспела в
этом, но парню мои труды не пошли на пользу, и вскоре он скончался, как
говорили, от острой сердечной недостаточности. Последствия для меня были самыми
невероятными. Марк нашел меня в баре, где я, по обыкновению, размышляла о
смысле жизни, и мы немного поболтали о том о сем. Дня через два мы опять
встретились и вновь поболтали. В ту зиму это стало для меня основным событием,
я имею в виду по яркости и неожиданности. Потом Марк выдал свою шикарную
улыбку, и я всерьез предложила себе пересмотреть свои основные жизненные
принципы. Правда, до этого дело так и не дошло, но Марка я стала считать своим
другом, с небольшой ссылкой на то, что человек человеку волк. Мы вполне могли
бы подружиться по-настоящему, но этому сильно мешало мое твердое убеждение, что
друзья обременительны: с ними вечно что-нибудь случается.
Выглядел Марк очень забавно: маленький, худой, с узким
личиком, совершенно белыми волосами и серыми глазками, он походил на
рахитичного подростка, хотя ему недавно исполнилось тридцать два года. Он
утверждал, что был жокеем, однако врал (он вообще любил соврать и делал это
мастерски, а я любила его слушать), некоторое время работал в цирке (это
правда: он чистил клетки)… Единственное, что меня интересовало – как он
прибился к Деду, но как раз об этом он помалкивал, а если врал, то совсем
неинтересно, я ему так прямо об этом и заявила. Марк обиделся, и данную тему мы
оставили.
Он поглазел на меня, подергал себя за мочку уха с золотой
серьгой в виде полумесяца и сообщил:
– Наметилось движение.
– Где? – насторожилась я.
– В природе. И в нашей богадельне тоже. Ведь не просто
так ты мне звонила?
– Не просто, – кивнула я.
– И что такого интересного в мире?
– Дурацкое убийство, два предложения о дружбе и
сотрудничестве и геморрой в перспективе.
– Тебе предлагали дружбу? – вытаращил глаза Марк.
– Ну, возможно, это сильно сказано, но о сотрудничестве
речь шла точно.
