– А ты знаешь?
– Догадываюсь.
– Так чего нам тогда мучиться и узнавать?
– Черник, – подумав, сказал он. – Между
прочим, к ней и ваш Кондратьев ездил, Дед, как вы его зовете. Я сам видел.
– Что значит “видел”? Ты встречался с ним в ее
квартире?
– Нет, конечно. Я во дворе был.
– Приступ ревности?
– Ну, приступ. Она ведь мне нравилась.
– Она нравилась тебе так, что ты торчал в ее дворе,
разглядывая ее любовников? И бросил девушку, решив, что их слишком много?
– Кончайте острить. Одно дело – когда к ней ездят все
эти мужики и совсем другое – когда твой… – Он вроде бы подавился, такое было
впечатление, покашлял и уставился на свои руки.
– Кого ты там застукал? Отца? – вздохнула я. Игорь
не ответил, но мне его ответ был не нужен, и так все ясно.
– Когда это случилось?
– Пару недель назад. И вовсе я их не застукал, она мне
сама сказала. В тот раз, когда мы на даче были, вдруг папаша нагрянул. Она и
принялась перед ним хвостом мести. Просто противно. И он тоже хорош… Ну,
старалась она не зря, он приехал в клуб, а потом к ней домой.
– Это она тебе сказала?
– Ага. Я пришел к ней, она стала меня выпроваживать и
здорово злилась. Мне стало интересно, и я сказал, что никуда не уйду. Вот ей и
пришлось рассказать. Потом я познакомился со своей девчонкой и про эту шлюху
думать забыл.
– И больше с ней не виделся?
– Нет.
– И не звонил?
– Зачем мне ей звонить?
– Может, она тебе звонила? – По его физиономии
стало ясно, я попала в точку, актером он был никудышным и знал об этом.
Вздохнул и вновь сосредоточился на своих руках. – Когда она звонила?
– Вчера, – с неохотой ответил он. – Вечером.
– Время помнишь, приблизительно?
– Ну, мы пришли где-то в семь, стали телик смотреть,
потом звонок.., в восемь, может, в половине девятого.
– Как она объяснила свой звонок?
– Ничего она не объясняла. Просто сказала, что у нее
выходной, что в квартире жарко и она ходит в одних трусах. Я ей посоветовал их
снять, чтоб было прохладней. Она разозлилась, я ее послал, она услышала голос
моей девчонки и стала приставать, с кем я и все такое, я ее опять послал, а она
сказала.., гадость, в общем. Она здорово разозлилась.
– Я не люблю гадости, – заверила я, изобразив
соответствующую мину, – но тебе придется повторить, что она сказала.
– Зачем?
– Пока не знаю, но это может быть важным.
– Чушь, она просто разозлилась… Сказала, что смеялась
надо мной и звала к себе, чтоб увидеть, какие у нас будут лица…
– У кого у вас? – Он с удвоенным усердием занялся
своими руками. – Мне что, слова из тебя клещами тянуть? – нахмурилась
я. – У нее был твой отец в тот момент? Она что, при нем звонила?
– Нет. Он должен был приехать.
– Ясно. Она не сообщила во сколько?
– Нет. Спросите у отца.
– Обязательно, – буркнула я. – А ты случайно
не поехал к ней, чтобы доставить папе удовольствие?
– Очень мне надо. Я был со своей девчонкой. И я совсем
не ревновал. Она шлюха, понимаете? Она спала с моим отцом, и ей очень нравилось
дразнить меня. Может, кого-то это заводит, но я послал ее к черту.
– Понятно. Спасибо за содержательную беседу.
– Пожалуйста, – ответил он, взглянув на Марка.
– Что скажешь? – спросила я, направляясь к своей
машине.
– Он вполне мог ее убить. А что? Пришел, чулок на шею…
И все эти надписи и разложенные по простыне кишки в стиле нынешней молодежи.
– Перестань паясничать.
– А я не паясничаю. Я в самом деле так думаю. Другой
вариант – девку придушил папаша. Если она не врала, он должен был вот-вот
объявиться. Допустим, часов в девять, в половине десятого, а кончина наступила
около одиннадцати. По времени подходит. У меня только два вопроса: с чего
папаше вдруг вздумалось ее придушить, опять же кишки…
– Какие кишки? – рассвирепела я.
– Те самые. Трудно представить господина Нефедова,
орудующего кухонным ножом. Ведь девку потрошили кухонным ножом, так?
– Если верить Волкову…
– И никаких отпечатков пальцев?
– Никаких. Ни на ноже, ни в самой квартире.
– И это в жилище девки, где, судя по словам близких
покойной, мужики табунами ходили. Неужели ни одного пальчика?
– Отстань от меня. Думаю, Волков на потолке проверить
не поленился. Так что вывод один: кто-то хорошо убрал в квартире. И дверь
оставил приоткрытой, чтоб девушка не лежала в одиночестве несколько дней кряду,
теряя былую красоту.
– Вот-вот. А как тебе близкое знакомство Деда с
покойной? Или для тебя это вовсе не новость?
– Новость, которая не стала неожиданностью, –
ответила я, заводя машину.
– Беседуя с тобой, я начинаю ощущать недостаток
образования. Ну так что с пацаном? Тряхнем немножко или для начала разживемся
высочайшим соизволением?
– Чем протирать штаны рядом со мной, лучше бы занялся
Черником, – разозлилась я. Марк прикинулся обиженным.
– Ты не говорила, что я должен бегать за ним лично. Я
думал, тебя интересуют результаты. Они будут. Если, конечно, Черник не засядет,
по обыкновению, в офисе на двадцать четыре часа. Кстати, он тоже подходит на
роль убийцы. Если не считать кишок. Дурацкие кишки не лезут ни в какие ворота.
– Это точно, – вынуждена была признать я чужую
правоту, хотя и не люблю делать это по идейным соображениям. – С кухонным
ножом трудно представить и папашу Нефедова, и нашего Черника. Тот, конечно,
истерик и уж очень напуган, но… Скорее парнишка, насмотревшись фильмов о
маньяках, мог устроить девичьей карьере эффектный финал.
– Тряхнем мальчика? – предложил Марк.
– Тряхнем Черника. Чтобы так психовать, как он, нужны
причины. Очень может быть, что он вовсе не отдыхал ночью в своей постели и
видел нечто весьма интересное.
