– Ответ напрашивается сам. Если убили из-за этих
записок, то убийца, не обнаружив их в доме убитой, предположил, что они могут
находиться здесь, и заведение сегодня посетил. Напуганная его визитом, Инесса
звонит мне, мы приезжаем, но убийца нас опередил, однако забрать записки ему
что-то помешало. Для того, чтобы разделаться с девчонкой, он воспользовался
ножом. Несколько необычно, ты не находишь?
– Почему? – пожал плечами Волков. – Напротив.
От пистолета пришлось бы избавляться, опять же, как-то надо пронести его мимо
охраны, а нож штука удобная, если умеешь им пользоваться.
– Вот-вот. Отчего не дождаться девчонку в переулке
после выступления, не проломить бедняжке голову, свистнув при этом сумку…
– Возможно, у них не было времени.
– Хочешь сказать, кто-то узнал о ее звонке ко мне?
Лично я склоняюсь к мысли, что убийца тяготел к эффектам. В самом деле,
получилось зрелищно. И круг подозреваемых сразу очерчивается, разве нет? Вот я,
к примеру, управляться с ножом не могу. А ты?
– Только на кухне.
– Правильно. А кто может?
– Да кто угодно, – фыркнул Волков.
– И здесь ты прав, но мне на ум первыми приходят
ребятишки из охраны Деда, все как на подбор бывшие спецназовцы. Уж их-то, поди,
ножами швыряться учили.
– И чему ты радуешься? – опять разозлился мой
верный друг и товарищ. – Налицо и мотив, и возможность совершить убийство,
теперь уже два убийства, и даже свидетель есть, видевший тачку.
– Я бы и не радовалась, если б не была уверена: все это
чепуха и злостное запудривание мозгов. Хозяйскую ласку я ценю и тружусь на
совесть, оттого и нашла эти записочки. А что мешало убийце поступить так же?
Особенно если он из охраны Деда?
– Конечно, – согласно кивнул Волков после
непродолжительного раздумья. – Если все дело в записках, почему их не
взяли?
– Рассчитывали, что их найдут твои друзья-менты и у них
будет мотив.
– Выходит, это происки конкурентов? – хмыкнул
Волков. – Тогда можешь спать спокойно: убийцу не найдем. Это наемник, и
как его прикажешь искать, если с жертвой его ничего не связывает?
– Придется расстараться. Кто девок резал, может, для
Деда не так и важно, но вот кому это понадобилось, его наверняка интересует
очень и очень. А он нам деньги платит не только за красивые глаза и ждет
ответной любви.
– Своих врагов он лучше нас знает, – опять
принялся ворчать Волков.
– Само собой, однако надо установить, который из них
все это затеял, припереть его к стенке и успеть все это сделать до выборов.
– Ой как зубы-то ноют, – прополоскав рот коньяком,
пожаловался мой друг.
– Хочешь, я тебе кое-что занятное скажу, чтоб
настроение улучшить? Вполне возможно, мы будем искать конкурентов, которых еще
нет. То есть их по ходу пьесы придется изобрести.
Волков скривился, глядя на меня, должно быть, в отчаянии от
непосильной умственной нагрузки, а потом тяжко вздохнул. За что я его ценила,
соображать он мог быстро, когда хотел. Вот и сейчас не подвел.
– Двойная игра, – изрек он. – Есть убийство,
есть улики, которые указывают на определенного человека (Волков так уважал
руку, его кормящую, что всуе даже имени не произносил), улики настолько явные,
что поневоле закрадываются сомнения.., к тому же есть люди, которым выгодно
этого человека уничтожить. При известной сноровке мы их находим…
– И освобождаем Деда от неприятных людей.
– Лучше б ты свои догадки держала при себе, –
пожаловался Волков, – мне даже думать не хочется…
– А ты не думай, главное, двигайся. Дед желает получить
убийцу, нам надо его отыскать. Давай сосредоточимся на этом, а все остальное
пусть горит синим пламенем.
– Тебе хорошо говорить, – принялся бубнить
Волков, – а мне что прикажешь? Одно дело – закрывать глаза на кое-какие..,
ну, ты понимаешь, и совсем другое – два трупа. И все это из-за паршивых
выборов?
– Это неверная точка зрения, к тому же не отражающая
позицию борца за народные голоса. В оригинале это должно звучать так: выборы и
два паршивых трупа…
– Завтра пойду к зубному врачу, нет сил терпеть. –
Волков поднялся с дивана и побрел к двери.
– Ты так и не рассказал мне ничего интересного, –
крикнула я вдогонку.
– Нет ничего интересного, никто ничего не видел, ничего
не слышал.
– Это нормально, – согласилась я, внизу хлопнула
дверь, а потом завелась машина.
Я подумала и набрала номер Марка. Несмотря на поздний,
точнее, ранний час, судя по голосу, он был бодр и свеж и готов к новым
свершениям.
– Тебе стало одиноко, и ты вспомнила обо мне, –
ласково прошептал он.
– Одиноко стало одной девушке с ножом под лопаткой.
– А звать девчушку как?
– Инесса.
– Чего ты хочешь?
– Вообще-то узнать, кто швырнул ножичек, но,
догадываясь, что твои способности весьма посредственны, ограничусь
исключительно простым заданием. Как только менты уберутся из “Пирамиды”,
отправляйся туда со своими мальчиками и вытряси души из тамошних придурков.
Инесса мне звонила, просила приехать. Кто-то в течение вечера успел здорово
напугать девчонку. Явился сам или звонил, не знаю, но он должен был себя
проявить.
– А если не являлся, если он, к примеру, сидит там
безвылазно, потому что ему так положено?
– Тогда выясни, в какой момент у девчонки сменилось
настроение и что этому предшествовало. Кто, когда, в каком месте находился и
кто это может подтвердить. Скажи парням: тому, кто что-то накопает, премия в
тысячу баксов.
– Плохая идея. Начнут фантазировать.
– Тогда просто премия, пусть фантазия взыграет насчет
ее размера. У людей должен быть стимул.
– А у тебя есть тысяча баксов?
– Главное, что она найдется у Деда, – осчастливила
его я.
* * *
Утром я встала пораньше и отправилась в ванную. На некоторое
время я замерла перед зеркалом и принялась изучать свою наружность с целью ее
возможного усовершенствования. Мне хотелось отбить у людей охоту болтать
налево-направо о моем алкоголизме.
