«Почему бы и нет? – продолжал веселиться кто-то внутри
меня. – Он сукин сын, вообразивший себя всемогущим. А вдруг он свихнулся?»
– Это ты свихнулась, – возвысила я голос. – С
какой стати ему убивать эту женщину да еще запихивать ей в рот доллары и писать
на стене кровью “Сука”.
"А почему бы и нет? – вновь подумала я. –
Нет, в самом деле. Допустим, он увлекся девчонкой, а она ему изменяла,
предположим, он застал ее с любовником…” Никаких следов борьбы, если не считать
опрокинутой бутылки коньяка. Такое впечатление, что девица сама разделась и
легла в постель, ожидая, что ее осчастливят. Вместо этого ей кто-то накинул
чулок на шею, а потом вспорол живот.
Предположим, он не заставал ее с любовником, а просто узнал
о его существовании. Девчонка не подозревала об опасности, и он этим
воспользовался. Тебе ли не знать, как он мстителен. Правда, обычно он мстит
чужими руками… А если соблазн был чересчур велик? Хватит гадать, сейчас речь не
об этом. Визитка, вот твоя головная боль, и показания соседей. Слухи – это несущественно,
главное, чтобы не нашелся придурок, который опознает в госте убитой Деда. Если
бы не выборы… Вдруг Волков прав и кто-то решил подложить Деду свинью,
использовав его связь с девчонкой?
– Вот это плохо, очень плохо, – произнесла я и
закончила:
– Потому что на этом он или они не успокоятся.
Я свернула к дому. Теперь даже генеральское окно не
светилось. Я въехала в гараж и еще какое-то время сидела в машине, бессмысленно
пялясь в лобовое стекло. Потом с неохотой покинула гараж, поднялась на три ступеньки
и вошла в коридор. Квартира у меня в трех уровнях: гараж и просторный холл
внизу, на втором этаже кухня, гостиная и столовая, на третьем две спальни. Я
даже не могла припомнить, когда поднималась на третий этаж в последний раз.
Гостиную я использовала как спальную, кухню как гостиную, столовая вовсе была
мне без надобности, как, впрочем, и вся эта квартира. Но Дед рассудил иначе, а
я с ним не спорила, точно зная, как это бесперспективно. Квартира досталась ему
за гроши, и он не придумал ничего лучше, как подарить ее мне. Само собой, я
изобразила восторг по этому поводу, потому что подарок свидетельствовал о том,
что Дед любит меня по-прежнему и все у нас с ним ладненько да складненько.
Я прошла на кухню, включая везде по дороге свет, потому что
не терпела темноты. В темноте меня посещали призраки. Обычное дело для людей с
нечистой совестью, как утверждает Марк, а Марк в таких вещах смыслит. Во всяком
случае, я ему доверяла в этом вопросе, потому что сам он всегда спит со светом.
Я включила чайник и немного постояла у окна, опершись на
подоконник. Небо серело, но кухонное окно выходило в сквер, и там, в тени
деревьев, было еще темно. Я заварила кофе, подумала и достала из холодильника
бутылку мартини. Мартини я пью, как пьют водку. Налила полстакана, выпила и
закусила куском хлеба. Посидела немного с закрытыми глазами, прикидывая, стоит
ли ложиться. Покидать кухню было лень, я расслабленно устроилась в кресле и
вроде бы задремала, потом резко подняла голову, взглянула на часы. Пожалуй,
придется отправиться в постель. И тут зазвонил телефон. Я стояла и смотрела на
аппарат, прикидывая, чего мне следует ждать от жизни. В эту ночь я нарасхват.
Не торопясь, я сняла трубку.
– Да.
– Привет, – услышала я хриплый голос, не мужской и
не женский. – Как себя чувствуешь? Должно быть, на душе паршиво?
– С какой стати?
– Ведь ты знаешь: это он вспорол брюхо девчонке.
– Какое брюхо? – хмыкнула я, взглянув на
определитель номера. Звонок был из автомата. Я схватила сотовый и торопливо
набрала нужный номер, боясь, что хриплый прекратит разговор и я ничего не
успею.
– Дуру из себя не строй, – весело заявили на том
конце провода. – Ты ведь уже видела ее? И знаешь: девку пришил твой
любовник.
– Но… – начала я, однако в аппарате раздались короткие
гудки. Звонивший бросил трубку. Зато ответил Сережа.
– Чего у тебя? – спросил он хмуро и зевнул. –
Телефонный звонок. Из автомата.
– Чего хотели?
– Весьма информированный гражданин, знает даже то, что
ему знать не положено.
– Понял, – ответил Сергей совершенно другим
голосом. – Подключу твой номер. Еще что-нибудь?
– Пока ничего в голову не приходит, – вздохнула я
и простилась с ним. Швырнула сотовый в кресло и задумалась. Номер моего
домашнего телефона есть в справочнике, так что узнать его не проблема, а вот
откуда звонивший узнал об убийстве? Оперативно, ничего не скажешь… –
Так, – громко сказала я, по привычке начиная размышлять вслух. –
Очень может быть, что Волков прав и кто-то решил подложить Деду перед выборами
свинью. А если.., что если? Валяй, договаривай, вот сейчас ты подумала, что Дед
в самом деле убил ее? Стоп, он не назвал его имени или прозвища, он сказал:
“твой любовник”. Значит, звонивший осведомлен о наших отношениях…
Необязательно. Дед никогда не скрывал, что неравнодушен к женщинам, так что
логика вполне прослеживается: я на него работаю, значит, я с ним сплю. А если
он имел в виду кого-то другого? Кого еще можно назвать моим любовником? Вот
черт, ни одной кандидатуры. Впрочем, неизвестно, что обо мне болтают за спиной.
Допустим, он имел в виду Деда… Откуда звонивший узнал об
убийстве? Точнее, от кого? Я сняла трубку и набрала номер сотового Волкова.
– Слушаю, – без энтузиазма откликнулся он. Я
сообщила о звонке, сподвигнув его на длительное размышление. – Мы все еще
на квартире, – сказал он наконец, – при мне никто никуда не
отлучался… Хотя могли позвонить еще до моего приезда. Вот что, давай встретимся
ближе к обеду и все обсудим. К тому времени у меня будут результаты вскрытия.
– Хорошо, – согласилась я, – жду твоего
звонка.
Я прошлась немного по гостиной, затем не раздеваясь легла в
постель и постаралась вздремнуть. Звонок неизвестного (хотя, может,
неизвестной?) произвел на меня впечатление, что в общем-то странно.
Периодически появлялись психи, которые звонили среди ночи с угрозами, а за
несколько дней до выборов этому и вовсе не приходилось удивляться. То, что на
Деда выльют ушат грязи, не вопрос, мы и сами подготовили две солидные бочки для
наших конкурентов. Тогда с какой стати я так нервничаю?
– А нервничаешь ты, уважаемая, по той простой причине,
что труп имеет место быть и он вовсе не бред очередного психопата. И ты в самом
деле боишься, что Дед имеет к этому отношение, – скороговоркой выпалила я
и даже зажмурилась.
