– Разве парень с девчонкой наркоманы?
– Черт их знает… У Пастухова, похоже, имеется крутой
папаша, не исключено, что он его прячет. Чтобы разгрести эту кучу, нужно время.
Но мы его найдем, не сомневайся.
– Не сомневаюсь.
– Тут скорее другая проблема, боюсь, кое-кто может их
найти раньше меня. А мне бы очень хотелось знать, что произошло той ночью…
– Как считаешь, девчонка в городе?
– Судя по всему. Податься ей некуда.
– Попробую тебе помочь.
– Буду очень благодарна.
– Да брось ты… А как этот тип, Лукьянов?
– Очень крут.
Лялин пытался придумать, что бы еще сказать, я некоторое
время терпеливо ждала, однако он предпочел промолчать, а может, в голову не
пришло ничего путного, и я сказала:
– Пока.
– Я позвоню, если что, – заверил он. Я сделала
ручкой, удаляясь по коридору, чувствуя, что он смотрит мне вслед. Может, кто и
удивился бы всем этим ужимкам, прыжкам и прочим играм человекообразных, только
не я. Дураку ясно, грядут перемены и каждый присматривает себе местечко понадежнее,
союзы заключаются, распадаются и заключаются вновь, жизнь становится
чрезвычайно насыщенной.
Я взглянула на часы и вспомнила, что отключила сотовый. Дед
терпеть не может, когда наш разговор прерывает звонок, я об этом не забывала и
потому-то отключила телефон. Однако время вполне подходящее, чтобы подняться с
постели после бурной ночи, и Лукьянову пора бы уже напомнить о себе. Либо еще
не поднялся, либо уже занят чрезвычайно важными делами, любопытно какими.
Поразмышляв об этом, я набрала номер Риты и спросила:
– Ты у нас все знаешь, у Лялина есть дача?
– Наверное, как же без дачи? – удивилась
она. – У меня и то есть.
– Про твою я знаю. А про лялинскую нельзя узнать
поточнее? И так интеллигентно-ненавязчиво, как ты умеешь?
– Ладно, узнаю. А зачем?
– Когда узнаешь, станет ясно.
Я поехала в гостиницу, предварительно оповестив Викторию о
своем визите. Как только она открыла мне дверь, сомнения исчезли: романтическое
приключение Лукьянову обеспечено, девица смотрела томно, мурлыкала, как кошка,
и чувствовалось, что жизнью она довольна. Везет же некоторым… Я заговорщицки
подмигнула ей, а она шепнула в ответ:
– Все в порядке.
– Не сомневаюсь, – выдала я бодрую улыбку.
– Александр Васильевич встали и уже
позавтракали, – шепотом зачастила она, – сейчас кофе пьют.
Стало ясно, ночь любви произвела неизгладимое впечатление,
раз уж Вика говорит о нем во множественном числе. Радостно хихикнув, я
направилась к его двери, Виктория забежала вперед, постучала и громко сообщила,
не открывая двери:
– Александр Васильевич, к вам Ольга Сергеевна.
– Пусть войдет, – ответил он. Девушка распахнула
передо мной дверь, я вошла и обнаружила Лукьянова сидящим в кресле, в рубашке и
при галстуке, правда, пиджак висел на спинке стула, но Александр Васильевич и
так выглядел при всем параде, и на него стоило посмотреть. Бурная ночь не
сказалась на его внешности и, как видно, особого впечатления не произвела, ни
томности тебе, ни неги, лишь деловитость и целеустремленность. Журнальный стол
перед ним был завален бумагами, которые он не спеша просматривал. Увидев, как я
вхожу, он снял очки, отложил их в сторону и потер глаза. – Садись, –
кивнул он и сложил руки на груди. – Я ожидал тебя раньше.
– Хотела дать тебе возможность насладиться жизнью.
– Я думал, ты сама наслаждаешься. Дома не ночевала или
на звонки принципиально не отвечаешь?
– Не ожидала, что могу тебе понадобиться, –
изобразила я изумление.
– Есть новости?
– Была у Деда, получила нагоняй. Гарика хоронят, Дед не
может смотреть в глаза убитому горем другу.
– Это смешно?
– Нисколько. Когда наш старик чем-то недоволен.., в
общем, я бы с удовольствием достала убийцу хоть из-под земли, но мне редко
везет. А тебе? – Он водрузил очки на нос и собрал бумаги. – Чего ты
надеешься в них найти? – хмыкнула я.
– Пока сам не знаю.
– Личные дела сотрудников – это такое увлекательное
чтение?
– Твое – нет, – усмехнулся он, покопался в
бумагах, нашел мое личное дело и стал читать вслух.
– Тоска зеленая, – заметила я.
– Точно. Самое забавное, если верить этой бумажке, ты
должна быть умненькой девочкой, способной, интеллигентной, порядочной и опять
же, если верить этой муре, честной.
– Ты веришь?
– Нет, конечно. Как я могу поверить, если передо мной
сидит беспринципная сука, единственное достоинство которой, да и то
сомнительное, развитое чувство юмора.
– Давай поговорим о принципах? – предложила
я. – У тебя их сколько? У меня целых два.
– Ну и как?
– Жить с ними намного приятнее. Нет, честно.
– Не сомневаюсь, – кивнул он, как-то уж чересчур
пристально на меня поглядывая.
– Здесь даже не написано, что я алкоголик, –
продолжила я радовать его. – Как можно верить бумагам…
– Я и не собираюсь.
– Зачем тогда тратить на них время?
– Иногда в них находишь любопытные вещи.
– Дай-ка мне личное дело Лялина, – попросила я.
Лукьянов протянул мне бумаги, я их быстро просмотрела и осталась недовольна.
– Что надеялась найти?
– О чем говорить, если не нашла? В пять у нас встреча с
Пастуховым, если он, конечно, не передумает. – Лукьянов посмотрел на меня
с интересом, и пришлось пояснить:
– Позвонила ему на сотовый, представилась подругой
Мальвины, парень готов спасти любимую ровно в 17.00, если до этого времени не
поумнеет. Годов ему всего семнадцать, и я надеюсь, что он так и умрет дураком.
– Оптимистично, – хмыкнул Лукьянов.
– Не знаю, что он там видел, – начала ворчать
я, – точнее, не знаю, хочу ли это знать.
– Девчонку не нашли?
– Нет.
– А что твой мент?
– Ничего. Были бы новости, позвонил бы.
