* * *
Часов до десяти я провалялась в постели, изводя себя разными
мыслями. Толку от этого не было, зато беспокойства прибавилось. Я вышла на
кухню выпить кофе, когда вновь зазвонил телефон. Голос Риты, секретаря Деда, я
узнала сразу.
– Детка, – торопливо сказала она,
поздоровавшись, – он хочет тебя видеть. Сможешь подъехать через полчаса?
– Конечно.
– Поторопись. Дед злой как черт, – перешла она на
шепот. – Лучше не опаздывай.
– Постараюсь, – заверила я ее и пошла
переодеваться.
Дед терпеть не мог баб в джинсах, о чем и заявлял
неоднократно. В офисе дамы не рисковали появляться в брюках. Правда, в жару все
дружно облачались в шорты, против них хозяин не возражал. Однако сейчас жары не
наблюдалось, поэтому я выбрала темно-синий костюм и белую блузку, тщательно
уложила волосы, поморщилась, потому что увиденное в зеркале не очень радовало,
и направилась к машине.
Через десять минут я покинула гараж, махнула рукой
отставному генералу, который как раз появился на балконе, и выехала на
проспект, то и дело поглядывая на часы. Дважды не обратив внимания на красный
сигнал светофора, я смогла подъехать к офису вовремя. Охрана внизу выглядела
чрезвычайно деятельной, народ сновал из кабинета в кабинет, на лицах читалась
решимость совершить трудовой подвиг, словом, работа шла полным ходом, а я
поздравила себя с тем, что благодаря расположению хозяина избавлена от
необходимости торчать здесь с утра до вечера. Впрочем, может, это Дед избавил
себя от необходимости лицезреть мою физиономию каждый день. Поди разберись.
Я поднялась на второй этаж, кивая в ответ на приветствия, и
вошла в приемную. Рита подняла голову от бумаг и приложила палец к губам,
призывая к молчанию. Из кабинета Деда доносился мощный рык, который не могли
заглушить даже двойные двери. Ритка беззастенчиво подслушивала, совершенно меня
не стесняясь. Я плюхнулась в кресло и шепотом спросила:
– Кто у него?
– Черник, – тоже шепотом ответила Рита, продолжая
подслушивать. Минут через десять рык стих, а еще через пять минут распахнулась
дверь кабинета и показался Черник Артур Петрович, пухлый молодой человек лет
тридцати, в светлом костюме, очках в золотой оправе. Его темные волосы прилипли
к потному лбу, лицо было багровым, губы подергивались, казалось, он вот-вот
разрыдается.
Черник торопливо прикрыл дверь, достал из кармана платок,
вытер лицо, покачал головой и сказал, ни к кому не обращаясь:
– Сумасшедший дом…
– По какому случаю лютует? – проявила я
любопытство.
– Вас зачем вызвали? – игнорируя мой вопрос,
спросил Черник.
– Без понятия.
– Что-то не так, – кусая губы, пробормотал
он. – Я думал, может, вы знаете?
– Не больше вашего.
Я поднялась с намерением идти к Деду, но Черник остановил
меня:
– Там Нефедов.
Нефедов был ближайшим другом Деда. Их разговор мог
затянуться надолго.
– Может, я выпью кофе в баре? – спросила я Риту.
– Лучше здесь жди, – зашептала она. – Кофе я
тебе заварю.
Черник между тем схватил графин, налил воды в стакан, выпил
и, должно быть, почувствовав облегчение, посмотрел на меня и опять спросил:
– Вы правда не в курсе?
– Может, буду в курсе после встречи с ним.
– Понятно. – Он привычно пожевал губами. –
Точно черт в него вселился. Вчера все было отлично, а сегодня прицепился к
смете, хотя утверждали ее две недели назад. А я опять виноват.., уходить надо,
искать другое место.., нет возможности работать.
Мы с Ритой переглянулись. Она презрительно хмыкнула, тем
самым выражая свое отношение к его словам. Черник работал на Деда лет пять и
трижды в неделю собирался уходить, однако в серьезность его намерений никто не
верил. Таких денег, как здесь, ему нигде не заработать, да и сама возможность
ухода лично у меня вызывала сомнения, так как Черник ведал финансами Деда и
прекрасно понимал… В общем, понять было нетрудно.
Глядя на его потную физиономию с затравленным взглядом, я
вдруг подумала, что он, возможно, и в самом деле мечтает уйти, хлопнуть дверью,
желая потешить свое самолюбие. Если честно, Дед относился к нему по-свински,
потому что не уважал бесхарактерных людей, а Черник твердостью характера
похвастаться не мог, хотя, по общему мнению, специалистом был от бога. С утра
до ночи он сидел в офисе, готовый по первому же требованию предстать перед
хозяином, и регулярно получал нагоняй. В тридцать лет у него не было ни семьи,
ни друзей. Выпив лишнего, он часто жаловался, что понятия не имеет, куда
потратить деньги, которых с каждым годом у него становилось все больше и
больше. Впрочем, у меня тоже ни семьи, ни друзей, и деньги тратить я тоже не
умею… Так что мы с Черни-ком, можно сказать, родственные души.
– Что-то у нас не так, – с легким всхлипом заявил
он, уставившись на меня. Я в ответ пожала плечами. Он поставил стакан, суетливо
огляделся и сказал:
– Ну, я пошел. – После чего покинул приемную.
– Ему и правда здорово досталось, – заметила Рита.
– С утра было много звонков? – поинтересовалась я.
– Как всегда, – пожала она плечами.
– А с какой стати он решил вызвать меня, не сказал?
– Конечно, нет. С кем-то разговаривал по сотовому, с
кем, мне неведомо, на то и сотовый.
– Откуда знаешь, что разговаривал?
– Я как раз кофе подавала, тут звонок.
– Звонившего по имени не назвал?
– Нет. Я бы запомнила. Через пять минут велел позвонить
тебе.
– Понятно, – кивнула я, думая о том, что это
наверняка как-то связано с ночным происшествием.
Дверь кабинета распахнулась, и появился Нефедов,
представительный мужик лет шестидесяти, давний друг Деда, тоже из бывших
военных. Политикой он не интересовался и страсть Деда к этому виду
деятельности, по слухам, не приветствовал, но активно помогал и потому числился
в первых помощниках. Меня он тоже не жаловал, кивнул в ответ на мое
приветствие, не раскрывая рта, и вышел из приемной, даже не взглянув на Риту.
Судя по выражению его лица, жизнью он вполне доволен. Рита нажала кнопку и
сказала:
– Игорь Николаевич, Оля в приемной. Заходи, –
кивнула она на дверь кабинета, затем приподнялась и торопливо перекрестила
меня.
