– Пить завязывай.
– Думаешь, это так просто? – обиделась я. –
Люди, бывает, полжизни завязывают, и толку никакого, а ты хочешь вот так сразу…
– Моих объяснений он явно не слушал, и я перешла к насущному:
– Что делать-то будем?
– Ждать, – хмыкнул он.
– Долго?
– Как получится.
– А чего будем ждать?
– Событий.
– Тогда я позвоню Волкову, вдруг события уже есть.
Волков, по обыкновению, был злой как черт и не скрывал, что
беседовать со мной ему противно. Он напомнил об алиби и посоветовал поспешить с
ним. Я в свою очередь напомнила о вчерашнем убийстве, Волков с Прискорбием
вынужден был согласиться с моими доводами и в убийстве на почве ревности
усомнился. Любовник погибшей по имени Андрей дома и на работе не появлялся, так
что поговорить с ним не представляется возможным.
Мы простились, недовольные друг другом. Обуреваемая жаждой
деятельности, я позвонила Лялину, и, как оказалось, не напрасно.
– Сосед Черника Перфильев Вадим Николаевич вовсе не в
командировке, как нам сообщили в его фирме, а на даче, в тридцати километрах от
города. Записывай адрес.
Адрес я записала и, закончив разговор, обратилась к
Лукьянову:
– Размяться не желаешь?
– Зачем тебе этот сосед? И так все ясно.
– Тебе ясно, а меня в убийстве подозревают.
– Хорошо, давай прокатимся, – согласился
он, – только позвони Деду, пусть пришлет машину.
Беспокоить Деда по пустякам я не стала, позвонила Лялину, и
через двадцать минут машина стояла возле ворот гаража, новенькие “Жигули”, при
виде которых Лукьянов поморщился, но промолчал. Молодой человек с ласковой
улыбкой передал мне ключи и документы и отбыл на своих двоих. Тогда из холла
появился Лукьянов и устроился на сиденье рядом с водителем. Он упорно избегал
садиться за руль, и это наводило меня на некоторые мысли, но сейчас было не до
них.
Мы решили, что соблюдать повышенную секретность не будем, уж
если кто-то следит за домом, то наличие в нем Лукьянова уже успел засечь.
Правда, и торопиться с его воскрешением не стали. Проще говоря, мы особо не
таились, но и наперед не лезли, то есть Лукьянов не лез, меня-то, слава богу, в
покойниках никто не числил.
Генерал был на боевом посту, и я помахала ему рукой. Дорога
до поселка, где располагалась дача господина Перфильева, много времени не
заняла. Я пыталась любоваться красотами природы, а чем был занят Лукьянов, с
уверенностью не скажу, скорее всего спал с открытыми глазами.
Дачный поселок произвел на нас впечатление – дома один краше
другого. Тот, что значился под номером двадцать семь, тоже мне очень
понравился. К чуду современной архитектуры вела дорожка, выложенная мрамором,
начиналась она прямо от калитки, которая была заперта на щеколду.
Патриархальные нравы просто умиляли, беспокоило лишь одно: нет ли здесь
собачки, кавказца или мастифа к примеру, хотя с меня вполне и овчарки хватит.
Лукьянов о собаках не думал, решительно толкнул калитку и
пошел по дорожке, что-то насвистывая, а я поплелась следом. Дверь была заперта
изнутри, мы обошли дом с другой стороны, обнаружили открытую веранду с видом на
лужайку, далее простирался яблоневый сад и цветник. На веранде сидел мужчина в
шортах и белом свитере и листал журнал. Услышав шаги, он поднял голову и
позвал:
– Дорогая, это ты?
– Это я, – охотно отозвалась я, поднимаясь на
веранду. Дядя моргнул, сморщился и вроде бы собрался заплакать, по крайней
мере, было похоже на это. Конечно, не моя персона вызвала такие перемены в его
внешности, а присутствие Лукьянова, который взирал на хозяина дачи с
неодобрением и, я бы даже сказала, с намеком на возможное увечье. – Вижу,
что вы меня узнали, – бодро начала я, садясь в кресло-качалку. Лукьянов
устроился на перилах, сложив руки на груди, и углубился в себя.
– Я.., я не очень понимаю… – заметил Перфильев.
– Мы ведь с вами встречались как-то ночью? –
спросила я ласково.
– Да.., но.., я…
– Вы почему-то утаили этот факт от милиции.
– Послушайте, – тяжело вздохнул он, – я
просто не хотел быть замешанным… Откуда мне знать, что там произошло, и вообще…
– И с этой целью вы покинули город?
– А что в этом особенного? Я часто живу здесь.
– Значит, вы просто не хотели ни во что вмешиваться и
потому солгали в милиции?
– Почему солгал? – возмутился он. – Я
умолчал, это разные вещи.
– Придется вам в следующий раз сказать правду. Главное,
время не перепутайте.
Перфильев нахмурился, и видно было, что он здорово злится.
Пока я придумывала, как лучше его вразумить, Лукьянов ожил, отлепился от перил,
подошел к дяде вплотную и спросил, сонно глядя на него:
– Кто у тебя был?
– Когда? – испугался тот, я бы тоже испугалась,
так что отлично понимала его.
– Плохой вопрос, – покачал головой Лукьянов, а
дядька принялся жевать губами.
– Вы его лучше не злите, – подлила я масла в
огонь, и тут его точно прорвало:
– Почему я должен терпеть все это? Сначала являются
какие-то типы, потом вы…
– Давай поговорим о типах, – ласково предложил
Лукьянов. – Они случайно не представились?
– Нет, – помолчав немного, вздохнул Перфильев, как
видно решив сотрудничать с нами. – Перехватили меня по дороге на работу. И
дали понять, что в моих интересах забыть о ночном происшествии. Я даже не знал
о гибели Черника и.., ничего не понял. Потом ко мне пришли из милиции, а перед
этим позвонили по телефону и еще раз напомнили…
– Сколько их было?
– Двое.
– Как выглядели?
– Обычные бандиты. Я их не разглядывал, они все на одно
лицо.
– Они были на машине?
– Да, на старом “Чероки”, но машина в розыске, я
проверял… Не смотрите на меня так, – вновь взвился он, – я вовсе не
болван, как вы, наверное, решили.
– А что решили вы? – влезла я.
Он посмотрел на меня и вдруг спросил:
– Вы что, попали в аварию? Я вспомнила, как выгляжу, и
мотнула головой.
– Вроде того…
– Но ведь это не вы.., верно? Я имею в виду.., в это
время вы как раз…
