– Вы совершенно правы, – кивнула Я, – и
надеюсь, вы будете так любезны, что сообщите об этом в милицию.
– А как же эти?
– С этими мы договоримся. Пока вам в самом деле лучше
пожить здесь, свежий воздух и прочее…
– Но в милиции спросят, почему я не захотел рассказать
сразу, – заволновался он.
– А ты скажи им правду, – посоветовал Саша. –
Правду вообще полезно говорить. Скажешь, и совесть по ночам уже не мучает.
Естественно, возможны варианты, но их мы сейчас обсуждать не будем.
Мы торопливо простились.
Выйдя за калитку, я сразу позвонила Лялину и напомнила, что
за сохранность жизни важного свидетеля он отвечает перед Дедом головой. Голос
Лялина сразу посуровел, а я понадеялась, что его парни незваных гостей не
проворонят.
По дороге в город я размышляла о том, как половчее
отделаться от Лукьянова. У меня было Дело, О котором ему знать было ни к чему.
Но очередной звонок по телефону спутал все мои карты. На этот раз Лялин
позвонил мне сам и не скрывал беспокойства в голосе.
– Детка, мне только что сообщили, что на
железнодорожном вокзале задержали девчонку. Похоже, это Марина Терехова.
"Она жива?” – чуть не брякнула я в крайнем изумлении.
Лукьянов, слышавший сообщение, удивленно поднял брови.
– Пошли туда кого-нибудь из своих ребят, –
ответила я и добавила:
– Тех, кому веришь. Пусть смотрят в оба.
– А ты?
– Я сейчас за городом, но сразу же поеду на вокзал.
Новость произвела впечатление. Я подумала и, решив
подстраховаться, позвонила Волкову. Судя по всему, он тоже очень удивился появлению
девчонки.
– Поезжай за ее матерью, – сказал он. –
Встретимся там.
Я полетела к городу как ошпаренная. У меня накопилось
множество вопросов, и я жаждала получить на них ответ, вот и старалась выжать
из “Жигулей” все, на что они были способны. На счастье, инспекторы в тот день
дремали, и до города я добралась, ни с кем из них не встретившись.
С матерью Марины было сложнее, дома мы ее не застали, так
как женщина она была работающая, а сейчас как раз разгар рабочего дня. Пришлось
выяснять место ее работы, а потом ехать туда. Работала она в магазине продавцом
и сначала заявила, что уйти не может, и напомнила о том, что не желает иметь
ничего общего с делишками дочери. Стало ясно, беседовать мы будем долго, и даже
ее стремление к трудовому подвигу этому не помешает. На помощь пришел Лукьянов,
он коротко, но трогательно напомнил ей о материнском долге, так что я смогла
констатировать, что его власть над женскими душами воистину безгранична. Дама
захлюпала носом, осторожно промокнула глазки носовым платком, трижды повторила
“да-да”, отчаянно кивая при этом, и побежала отпрашиваться.
Через десять минут мы двигали в сторону вокзала. Когда до
него оставался квартал, Лукьянов вспомнил, что он числится в покойниках, и
пожелал покинуть нас, чему я не препятствовала, а вот даму это огорчило.
Мы подкатили к отделению, и первое, что я увидела, был
ярко-красный “Фольксваген”, в котором сидели двое ребят из команды Лялина.
Завидев меня, оба вышли из машины и не спеша приблизились.
– Ты ментам звонила? – спросил старший из них,
которого звали Петром.
– Да.
– Тогда все в порядке. Они забрали девчонку пять минут
назад.
– Кто забрал? – уточнила я.
– Двое парней в форме подкатили на “газике”. Раньше я
их не встречал.
Происходящее разом перестало мне нравиться, но торопиться с
выводами я не стала. Для начала я решила позвонить Волкову, но надобность в
этом отпала, потому что как раз в тот момент, когда я набирала номер, подкатил
и он. Выскочил из машины, подошел и задал вполне уместный вопрос:
– Где она?
Ребята Лялина незамедлительно вернулись в “Фольксваген”,
решив, что нам есть что сказать друг другу.
– Семь минут назад ее забрали менты.
– Какие менты? – зашипел Волков, косясь на мою
машину, в которой мать Марины начала проявлять признаки беспокойства. Светлый
облик Лукьянова настойчиво напоминал ей о материнском долге, и теперь она
рвалась его выполнить.
– Тебе лучше знать, – ответила я.
– Черт возьми, – принялся махать он руками, что у
него служило проявлением повышенной нервозности. – Ты можешь объяснить
толком?
– Могу. Я подъехала несколько минут назад, ребята
Лялина уже были здесь. Они утверждают, что за девчонкой приехали двое в
ментовской форме на милицейском “газике” и отбыли в неизвестном направлении.
– Идем со мной, – буркнул Волков, и мы вместе
отправились в отделение.
Там начались по-настоящему интересные вещи. Прежде всего я
заметила фото Марины на столе у дежурного, фото лежало под стеклом рядом с
самыми важными бумагами, например с графиком дежурств.
Волков побеседовал с дежурным, тот сообщил, что девчонку
забрали, как он выразился, “сотрудники”. Однако откуда те взялись, он понятия
не имел. Они просто явились и сообщили, что девочку ищут как важного свидетеля.
Удостоверения, конечно, предъявили, но он ими не очень интересовался, то есть
мазнул взглядом и фамилий не запомнил. Произнося все это, дежурный начал
краснеть, а потом заикаться, а Волков принялся орать, правда, быстро выдохся.
Наблюдать эту сцену я сочла неуместным и вышла на улицу,
игнорируя “Жигули”, где продолжала волноваться мамаша. Я подошла к
“Фольксвагену”. Петр спросил:
– Пташка улетела?
– Ага, – вздохнула я. – Номер машины,
характерные приметы?
– Пожалуйста, – протянул он мне лист бумаги. Как
всегда, ребята Лялина действовали оперативно.
– И вам не захотелось проводить их? – позволила я
себе намек на удивление и услышала исчерпывающий ответ:
– Приказа не было. Шеф велел дождаться тебя. Мы
дождались.
– Наверное, он не совсем точно сформулировал
задачу, – посетовала я и побрела восвояси.
Как раз в это время из отделения появился Волков, лицо его
пылало, и начальные фразы дались ему с трудом.
– Какого черта они здесь сидели, разинув
варежку? – прорычал он.
– Ты на своих ментов ори, – предложила я. – У
ребят был приказ дождаться меня, и они дождались, так что взятки с них гладки.
Есть еще вопрос: какого черта ты не предупредил дежурного? Чего проще: просто
набрать номер?
