– Ты вызвал меня, чтоб узнать о моем самочувствии?
– Между прочим, мы не виделись неделю. Если быть точным
– восемь дней. И все эти разговоры…
– Мог бы позвонить по телефону.
– Я хотел тебя видеть.
– Ну-ну. Тогда я пошла.
Я направилась к двери, поймав себя на мысли, что вздыхаю с
облегчением. Я была уверена, что мой вызов связан с ночным происшествием, но,
если я ошибалась, выходит, он о нем ничего не знает или считает, что оно не
имеет к нам отношения. Иными словами, он не знает убитую и у нее никогда не
был.
– Чем же все-таки порадовала тебя эта ночь? –
спросил он, когда я уже взялась за ручку двери. Та-а-ак…
– Волков звонил, – разворачиваясь, сообщила
я. – Убили девушку из “Пирамиды”, у нее на квартире. Волков нашел под
креслом твою визитку. – Судя по всему, новость не произвела на него
впечатления, если только она была для него новостью.
– Ограбление? – спросил он.
– Не похоже.
– Не вижу повода для беспокойства, – подумав,
изрек он. – А ты?
– Я – нет. Волков слегка обеспокоен.
– Чем же?
– Показаниями соседей. Девчонку посещал дядя, чье
описание вполне подошло бы к тебе.
– А как ее зовут?
– Кудрина Алла Дмитриевна. – Я сообщила адрес,
ожидая реакции, он поджал губы, потом покачал головой;
– Нет, никогда не слышал это имя. Если честно,
облегчения я не почувствовала. Дед мог врать очень убедительно.
– И у нее нашли мою визитку?
– Точно. Заляпанную кровью.
– Это не очень хорошо, – заметил он. Я пожала
плечами, предоставляя судить ему. – Что скажешь? – спросил он,
добавляя во взгляд проницательности.
– Пока ничего. Если ты ее не знаешь…
– Я ее не знаю.
– Отлично. Тогда я пойду. – Я вновь взялась за
ручку двери, в самом деле намереваясь уйти.
– Ты ведь не собиралась докладывать мне об этом,
значит, не считаешь, что это может иметь какие-то последствия.
– Я никогда не тороплюсь с выводами.
– Дело ведет Волков?
– Волков.
– И визитку видел только он?
– У меня нет повода ему не верить.
– Хорошо. – Дед открыл ящик стола, достал конверт,
заглянул в него и бросил на стол. – Передай ему, объясни, что мы
заинтересованы в том, чтобы убийца был найден как можно скорее. Разумеется, он
может рассчитывать на нашу помощь.
Я сунула конверт в сумку и направилась к двери, гадая,
отчего у меня так паршиво на душе.
– Ты с ним увидишься сегодня?
– Да. Ближе к обеду.
– Держи меня в курсе.
– Конечно.
Я на всякий случай притормозила, может, он изволит еще
что-нибудь сказать на прощание, но Дед уткнулся в бумаги, и я вышла, тихо
прикрыв за собой дверь.
В приемной сидел какой-то тип, нервно поправляющий галстук.
Я приблизилась к Ритиному столу, и она шепотом спросила:
– Ну как?
– Ничего особо любопытного.
– А вызывал зачем?
– Мозги промывал. Кто-то настучал, что я много пью.
– Наверняка Лялин. Этот знает, сколько трусов и лифчиков
в моем шкафу.
– Чертов извращенец.
– Точно. Когда-нибудь я наберусь смелости и кое-кому
здесь выскажу… – Кажется, она говорила вполне искренне, поэтому я попросила:
– Лучше не надо.
– Конечно. Но иногда очень трудно держать себя в руках.
– Нам за это хорошо платят.
– Это точно. Забудь, что я тут наболтала.
– Уже забыла.
Я покинула приемную, сделала несколько шагов по коридору и
увидела Черника. Он вывернул из-за угла и вроде бы спешил по своим делам, но у
меня сложилось впечатление, что толстяк-бухгалтер поджидал меня. Он как будто
намеревался пройти мимо, но вдруг встал как вкопанный, сделал шаг, точно
передумав, кашлянул и вновь замер.
– Как дела? – спросил он невпопад, потому что мои
дела должны интересовать его так же мало, как его дела меня.
– Отлично.
– Ага… Я вот что подумал: почему бы нам не выпить кофе?
То есть вы ведь собирались в бар, разве нет?
В другое время я бы отказалась, сославшись на дела, но
сейчас мне стало интересно, с какой стати его так ломает, поэтому я молча
кивнула, и мы направились в бар, который был на втором этаже.
Алкоголя здесь не подавали, и небольшую комнату в китайском
стиле следовало считать буфетом, но отделана она была с таким шиком, что язык
не поворачивался назвать ее так. Мы устроились возле стойки, Черник заказал две
чашки, кофе, посмотрел на меня и вдруг загрустил, после чего принялся с
интересом разглядывать лаковую миниатюру. Он явно собирался о чем-то
поговорить, но сил хватило лишь на то, чтобы предложить мне кофе. Теперь он
сидел и страдал, очень сожалея, что затащил меня сюда. Господи, как мне надоели
эти чокнутые, гадай теперь, что у него на уме.
Я молча выпила кофе, Черник тоже не проронил ни слова, лишь
вытирал лоб носовым платком и сопел.
– Какие-то неприятности? – наконец решился он.
– У кого? – подняла я брови.
– Мне ведь действительно важно знать, – с обидой
заговорил он. – Почему ко мне все так относятся? Ведь я в команде и ничуть
не меньше, чем кто-то другой, заинтересован.., почему от меня всегда все
скрывают?
– Дед вызвал меня, потому что какая-то сволочь
настучала, что я пью как лошадь. – Я попробовала его переубедить, но не
преуспела.
– Вы это серьезно? – обрадовался он.
– Что серьезно? – переспросила я с притворным
удивлением.
– Он действительно вызывал вас по этому поводу?
– Да.
Черник мне вроде бы не поверил.
– В самом деле никаких проблем?
– Проблемы, может, и есть, но меня они не касаются.
Почему вы вообще заговорили об этом?
