Женщина побледнела, собралась что-то спросить, но вместо
этого бросилась к сыну, а я вышла на веранду и устроилась в плетеном кресле,
положив пистолет на стол. Не успела я закончить приготовления, как в дверь
позвонили.
– Открыто, – крикнула я. Дверь распахнулась, и
рослые мальчики поднялись на веранду. – Привет, – радостно сказала я,
надеясь, что мой голос не дрожит. Парни переглянулись и без энтузиазма ответили:
– Привет.
Я им не нравилась, это точно. Может, не я сама, а выражение
моей физиономии, и еще оружие, демонстративно лежащее под моей правой рукой.
– Вот так сюрприз, – продолжила я, – не
ожидала вас здесь увидеть.
– Где пацан? – справившись с эмоциями, спросил
один из парней.
– Понятия не имею.
– Кончай дурить, – заметил второй и попытался
пройти в дом, то есть сделал шаг в направлении двери, но я покачала головой и
попросила:
– Стой на месте. Мне не нравится, как вы себя ведете.
– Послушай, – начиная нервничать, сказал
парень, – нам нужен мальчишка.
– Зачем? – подняла я брови, демонстрируя бездну
удивления.
– Ты же… Слушай, у нас приказ. Мы из одной команды, так
что не дури.
– Насчет команд я не знаю. Я работаю на Деда, и у меня
тоже приказ. Я за парня отвечаю головой. А теперь катитесь отсюда.
– Давай так, – подумав немного, предложил
первый. – Мы едем вместе: ты, пацан и мы. А там хозяева пусть разбираются.
– Не пойдет, – покачала я головой. – Пока Дед
не позвонит мне и не скажет, что изменил решение, я не сдвинусь с места. Все
ясно?
Конечно, им было ясно, несмотря на тупые физиономии,
соображали они неплохо, и сейчас в их душах происходила короткая схватка. Не
выполнить приказ хозяина нельзя, однако и со мной связываться опасно. А ну как
Деду это не понравится? Чтобы помочь им решиться, я кивнула на дверь и заявила:
– Пошли вон.
Еще немного потоптавшись у двери, ища поддержки друг в друге
и не обретя ее, они поступили мудро: не сказав ни слова, убрались восвояси.
Однако я не очень-то радовалась. Парни засядут в машине и начнут звонить
хозяину. Пока тот будет принимать решение, они не сдвинутся с места.
Следовательно, удрать отсюда мы не сможем. Даже Лялин не в состоянии помочь, он
лишь засветится, и тогда конец моим надеждам. Остается одно: терпеливо ждать
решения Деда.
Конечно, я могла бы ему позвонить и немного поболтать. К
примеру, о погоде, возможно даже, намекнуть на былую любовь… Я представила, что
он ответит, приди мне в голову сказать следующее: “Я не дам им убить мальчишку,
так что либо парень останется жив, либо.., либо тебе придется провожать меня в
последний путь, уж в такой-то малости ты мне не откажешь”. Конечно, он
возмутится:
"Ты с ума сошла”, возможно даже, поклянется, что у него
ничего подобного и в мыслях не было, что мальчишка вовсе ни при чем и я все
выдумала. Только полагаться на его слова мог лишь дурак, а я дурой не была. Я
уеду, и мальчишку убьют, а потом Дед разведет руками и скажет покаянно: “Ты же
знаешь, есть вещи, которые от нас не зависят”. Выходит, никаких звонков. Я свой
выбор сделала, теперь его очередь.
Я сидела, таращась в угол и пытаясь настроить себя на
философский лад. Возможно, жить мне осталось совсем ничего, и остаток жизни
стоило провести с пользой, например подвести итоги. По крайней мере, это
принято у нормальных людей. Но с итогами ничего не получилось, я потела,
прислушиваясь к биению своего сердца, и сделала неутешительный вывод:
подводить-то нечего. Двадцать семь лет моей жизни прошли.., прошли, одним
словом. И ничего-то мне в ней по большому счету не жалко, кроме самой жизни, за
которую все непонятным образом цепляются. И в их числе – еще была злость,
потому что я не люблю проигрывать, хотя всю жизнь только этим и занималась.
Время шло, а я сидела в плетеном кресле и вообще перестала
думать, просто ждала. Дверь приоткрылась, и на веранду робко заглянула Ромкина
мать.
– Эти люди, они уехали? – спросила она тихо.
– Нет, – ответила я.
– Я хочу ему позвонить, – подумав, сказала она и,
хоть имя названо не было, я и так поняла, что имеется в виду Лялин, и
отрицательно покачала головой. – Но почему? – На ее лице появилась
страдальческая гримаса. Ну вот, пожалуйста. Как я могу объяснить ей – почему? У
меня просто не было на это сил. Я опять покачала головой и ответила:
– Не надо этого делать.
– Я ничего не понимаю, – жалко сказала она, а я
улыбнулась, боясь, что она сорвется в истерику.
– Как там кофе? – спросила я, продолжая по-дурацки
улыбаться.
– Кофе? Ах да… Вы не хотите поужинать?
– С удовольствием.
Я очень сомневалась, что смогу проглотить хоть кусок, но
поднялась и пошла за ней в кухню. Я усердно запихивала в рот салат, когда в
кухне, словно тень, возник Лукьянов. Женщина вздрогнула от неожиданности, а я
выругалась. Лукьянов взял стул, удобно устроился на нем и спросил:
– Можно и мне кофе?
Кофе он получил. Женщина посмотрела на нас и поспешно
удалилась.
– Ну что? – со вздохом поинтересовалась я. Он
поднял брови, демонстрируя удивление, а я начала злиться. – Не тяни…
– Если тебя интересует решение Деда, то я о нем понятия
не имею.
– Тогда зачем ты здесь?
– Я не обязан перед тобой отчитываться. Я усмехнулась и
больше не приставала с вопросами. Будь я моложе и глупее, может, подумала бы,
что он решил мне помочь. Или подумала бы, что мои чары возымели на него
действие и он вознамерился быть рядом со мной в трудную минуту, спина к спине и
все такое, если верить фильмам, подобное бывает. Однако ни особо молодой, ни
законченной дурой я не была и твердо знала, появился он здесь с единственной
целью: держать ситуацию под контролем. Примет ли Дед решение в мою пользу или
совершенно противоположное, его задача – проследить за тем, чтобы все прошло
без сучка и задоринки. То есть вместо надежного тыла я получила врага в этом
самом тылу, но и здесь изменить что-либо была не в силах и восприняла его
появление как должное.
– Хочешь салат? – спросила я, и он вежливо
ответил:
– Нет, спасибо. – Затем взял журнал, лежавший на
диване, и принялся его листать.
И вновь время умерило свой бег. Я смотрела в окно и
принималась считать до тысячи, сбивалась на второй сотне и начинала вновь.
