– Классная тачка, – сказал Лукьянов и протянул мне
журнал. Я взглянула без интереса.
– У меня была такая.
– Да?
– Ага. Разбила год назад. Он усмехнулся:
– Дорогая игрушка.
– Наверное, – пожала я плечами и подошла к окну.
– Ты можешь прекратить геройствовать и смыться
отсюда, – вдруг сказал он.
– Да пошел ты… – ответила я.
– Что тебе этот мальчишка? – нудел он за
спиной. – В твою байку я не поверил… Это чистой воды упрямство.
– Я ж не спорю.
– Тогда ты просто дура. – Я равнодушно пожала плечами.
Он поднялся и встал рядом. – Значит, ты убеждена, что Дед…
Я засмеялась, не дав ему договорить. Он устроился на
подоконнике, без одобрения взглянул на меня и неожиданно попросил:
– Расскажи мне свою историю.
– Нет у меня никакой истории, – фыркнула я.
– Брось, я просто хочу оценить твои шансы.
– Так я тебе и поверю. Мою историю, как ты выразился,
ты знаешь не хуже меня.
– Ты явно преувеличиваешь свое значение… Сидеть и ждать
– занятие не из приятных, лучше скрасить ожидание приятной беседой.
Это показалось мне занятным: во-первых, я не видела повода
держать свои отношения с Дедом в большом секрете, во-вторых, я была от природы
любопытна и хотела удовлетворить свое любопытство.
– Хорошо, – согласилась я. – Я рассказываю
свою историю, а ты в знак признательности расскажешь свою. – Он весело
улыбнулся, а я пояснила:
– Я не имею в виду всю историю, мне она на фиг не
нужна, только ту ее часть, где задействована моя особа. Ведь мы когда-то
встречались?
– Точно. Один раз много лет назад.
– Звучит интригующе. Ну так что, по рукам?
– Валяй, – согласился он.
– Тебе с момента моего рождения?
– Рождение можешь опустить. Начинай с того места, где
появился Дед.
– Мне тогда было семь лет. Мама умерла через полгода
после моего рождения, и воспитывал меня отец. Человек он был добрый, но по
неизвестной мне причине доброту свою прятал. Не очень-то счастливо мне жилось
на свете, пока однажды в доме не появился Дед. То есть тогда он был значительно
моложе, и никому не приходило в голову так его называть. Он был другом моего
отца и во мне просто души не чаял. Говорил, что всегда мечтал о дочери. Не
знаю, о чем он там мечтал, но для меня он стал всем: папой, мамой, любимой
подружкой. Катал меня на спине, придумывал смешные истории, дарил роскошные
подарки. У него всегда находилось для меня время, а отец был вечно занят.
Потому отдыхать я ездила с дядей Игорем, учила с ним уроки и поверяла ему свои
дурацкие тайны. Иногда я думала, как было бы здорово, окажись он в самом деле
моим отцом. До тех самых пор, пока однажды не увидела его с женщиной. Было мне
тогда лет шестнадцать, и он пришел с ней на день рождения отца. Кончилось все
тем, что я устроила грандиозный скандал, отец сильно рассердился и приказал мне
отправляться в свою комнату, где я безвылазно провела дней десять, отказавшись
покидать ее, а заодно и от приема пищи, всерьез подумывая о самоубийстве.
– Ты уже тогда была дурой, – прокомментировал
Лукьянов.
– Так где ж ума набраться? – не стала я
спорить. – Далее рассказывать?
– Конечно.
– Отец списал затянувшуюся истерику на переходный
возраст, но Дед… Дед все понял правильно. И через несколько месяцев мы стали
любовниками. Когда отец узнал об этом, он слег в больницу. С Дедом они больше
никогда не встречались. Отец даже упоминания его имени не выносил, а вскоре
умер. Это было тяжелым ударом для меня, не знаю, до чего б я додумалась, если б
не Дед, скорее всего я съехала бы с катушек. Но этого не случилось. Через
какое-то время глупые мысли покинули меня, и мы стали жить вполне счастливо.
Правда, недолго.
– Он завел себе подружку?
– Хуже. Он решил жениться на мне.
– Разве ты не хотела этого?
– Конечно, хотела. Но, когда он сделал мне предложение,
я вдруг перепугалась, сама не знаю чего. Я просто знала, что делать этого ни в
коем случае нельзя.
– Бабьи закидоны, – хмыкнул Лукьянов.
– Возможно. Пока я закидывалась и придумывала различные
поводы отложить торжество, в квартире напротив поселился молодой человек.
Поначалу я не обращала на него внимания. Потом мы встретились в соседнем
гастрономе, вместе пошли домой, а потом…
– Потом ты решила, что Дед тебе без надобности.
– Можно сказать и так. Хотя я назвала бы это иначе.
– Любовь?
– Ага. Скрытничать не имело смысла, да я и не смогла
бы, поэтому просто пошла к Деду и покаялась, так, мол, и так, я тебя очень
люблю, потому что ты всегда был добр ко мне, но теперь сердце мое отдано
другому и прочее в том же духе.
– Занятно. И что же он?
– Ответил, что мое счастье для него дороже всего и
благословил, а я на радостях кинулась к нему на шею. А за несколько дней до
свадьбы мой жених исчез. Когда его нашли, а случилось это через три месяца, в
течение которых я сходила с ума, а Дед, трогательно обнимая меня за плечи,
твердил: “Я верю, все будет хорошо…” Так вот, когда парня нашли.., в общем,
кончину он принял мученическую. Само собой, убийство попало в разряд
нераскрытых.
– И ты задумала найти убийцу? – усмехнулся
Лукьянов.
– Конечно. Я потратила на это год, оказалось, что
далеко ходить не надо. Само собой, сам Дед рук не пачкал, но это не имело особого
значения. Я не могла убить его и не могла жить с этим. И тогда приняла
соломоново решение – пристрелила исполнителя. Не учла лишь одного: Дед мудрый
человек и знал меня очень хорошо, лучше даже, чем я его. Он не мог допустить,
чтобы я села в тюрьму, и позаботился об этом, впрочем, так же как и о другом.
– Он держал тебя на коротком поводке. Дернешься и
окажешься за решеткой?
– Точно. Вот я и не дергаюсь.
– Может, вчера, но не сегодня.
– Сегодня мне наплевать. Такое бывает.
– Наверное, – пожал он плечами. – Что ж,
история вполне подходящая для затяжного сериала. Значит, ты давно уже с ним не
спишь, так что особо горевать ему нечего. Остается рассчитывать на отеческие
чувства. Но я бы не торопился ставить на это.
