И все же — как Ландрю избавлялся от трупов? Он не зарывал их в саду. Не растворял в кислоте: полиция проработала и эту версию, выяснив, что Ландрю никогда не закупал химикаты. Благодаря помощи пограничной службы было установлено, что ни один человек из списка Ландрю не покидал в указанный период территорию Франции. Одиннадцать человек исчезли, испарились!
Ответ дали соседи: они вспомнили, что Ландрю часто принимался топить печь в несуразное время: поздней весной, летом… Дым, валивший из трубы, был масляно-черным и имел специфический неприятный запах.
На зловещей вилле вновь появились полицейские с лопатами, теперь их интересовали не газоны и клумбы, а яма с золой на заднем дворе. Просеяв ее содержимое, они нашли человеческие кости, больше сотни зубов, зубные коронки, металлические и костяные пуговицы, детали женских корсетов и обуви. Это открытие фактически ставило точку в расследовании. Представ перед судом, Ландрю так и не признал своей вины, но на основании представленных улик был обвинен в 11 убийствах и приговорен к смертной казни. Присяжные совещались не более двух часов.
Страшного убийцу обезглавили в Версале в феврале 1922 года. У эшафота он передал своему адвокату пакет — но не с признанием: там оказались карандашные рисунки, в том числе и с изображением печи, в которой он сжигал трупы.
Казнь Ландрю собрала невероятное число зрителей, в числе которых были многие знаменитости. Но что же это за экстравагантная дама, исполнившая танцевальный номер на крыше лимузина?
Мистангетт
Известный советский конферансье А.Г. Алексеев, вспоминая 20-е годы, писал, что «певицы делились тогда у французов на три жанра: cantatrice — это певица как таковая, diseuse á voix — не певица, а исполнительница, но с голосом, и просто diseuse — это исполнительница, у которой голоса для пения нет, но есть большая выразительность. Была еще разновидность — chanteuse — у этих не было ничего, кроме манерничанья, фривольности, пикантности, эротичности; этих у нас в России называли просто шансонетками».
Трудно сказать, к какой категории относилась Мистангетт — но была она настоящей звездой. При крещении ей дали имя Жанна-Флорентина, по фамилии Буржуа, и родилась она в 1875 году в семье разнорабочего и портнихи, живших в небольшом городке под Парижем.
В десятилетнем возрасте Жанна-Флорентина впервые выступила на сцене кафешантана. Так назывались рестораны или кафе со сценой для выступлений. Обычно эти заведения были самой низкой пробы, исполнялись там фривольные (порой и просто вульгарные) песни, а певицы зачастую не умели петь. Некоторые этому постепенно учились, а другие предпочитали привлекать публику ужимками и кривлянием.
Тощая, немного нескладная, с выразительной дерганой пластикой, которую иные критики называли «эпилептичной», Мистангетт была совершенно во вкусе времени. Она являла редкостную выразительность в пантомиме, умела смешить, и в начале 90-х к ней пришел настоящий успех. Произошло это после выступление в театре «Трианон» и в популярном кабаре «Эльдорадо». Следующей ступенью стало «Казино де Пари», затем — знаменитые «Фоли-Бержер» и «Мулен Руж».
Ее величали королевой мюзик-холла. Ноги Мистангетт считались самыми длинными и стройными в Париже. В 1919 году она застраховала их на сумму в полмиллиона франков, а спустя несколько лет повысила ее до трех миллионов. Банковский эксперт, в чьи обязанности входило осмотреть «предмет страхования», на вопросы журналистов ответил, что нашел ноги Мистангетт «в отличной сохранности». А ведь ей уже было за пятьдесят!
Именно Мистангетт придумала «корону» из множества страусиных перьев, ставшую теперь привычной для танцовщиц варьете. Этот убор тоже был застрахован на крупную сумму. Его привозили из банка, где он хранился в отдельной ячейке и специальный человек следил, чтобы с ним чего-нибудь не случилось.
Однажды репортер Таймс спросил актрису, в чем секрет ее популярности. «Это магнетизм, — улыбаясь, ответила актриса. — Я говорю публике: ближе, идите ближе… вот они и тянутся ко мне».
Ее умение непринужденно общаться с публикой и остроумно шутить позволяло Мистангетт выступать не только как певице, но и как конферансье. Ну и штучки она порой выкидывала! Однажды устроила конкурс среди зрительниц на самую элегантную шляпку и принялась обсуждать головные уборы сидящих в зале дам. Одни чувствовали себя польщенными, другие смущались, кто-то негодовал, зато остальная публика покатывалась со смеху!
Мистангетт любила шокировать публику. Она ставила номера с большим количеством девушек, исполняющих канкан. «Прошли те времена, когда считалось непристойным показывать подвязки чулок», — пелось в одной из ее песенок. «Бомбой» стал ее номер «Танец апаша», в котором партнер, изображавший уличного хулигана, грубо швырял партнершу и таскал ее по сцене, намекая на садомазо.
Достигшей громкой славы Мистангетт одного театра показалось мало, и она попробовала свои силы в кино, снявшись в немом фильме «След, или Красная рука». Оказалось, что даже лишенная голоса любимая актриса нравится публике. Она продолжила кинокарьеру и всего снялась более чем в 50 фильмах, в том числе в голливудской версии романа Виктора Гюго «Отверженные» (1912).
Пожалуй, единственной ее неудачей было турне в США, которое певица предприняла уже в возрасте 75 лет. Свидетелем ее не слишком триумфального возвращения на родину стал Александр Вертинский: «…сенсационным событием было возвращение знаменитой парижской „ведетты“ Мистангетт, ездившей на гастроли в Америку. Уехав туда на три года, она вернулась через три месяца. По-видимому, ее там „не поняли“. Кстати, в это время ей шел 75-й год, что, впрочем, не мешало ей блистать на сцене. В Париже женщина не имеет возраста и до сорока лет вообще считается „подростком“. Молодых женщин парижане не любят.
Парижане — прирожденные конферансье. Стоя на углу бульвара Распай, я однажды слышал следующий разговор двух уличных продавцов, из которых один продавал подтяжки, а другой — пятновыводчик. Каждый из них расхваливал свой товар, ловко пересыпая свою речь злободневными остротами на политические и иные темы.
— Ты слышал, Жан, — кричал один из них другому, — американцы с нас требуют военные долги? А? Что ты на это скажешь?
— Хороши союзнички! — не переставая освежать пятновыводчиком чью-то грязную фуражку, отвечал Жан. — Чего они от нас хотят, в конце концов, эти янки? Мы же им послали Мистангетт! — возмущался он.
— Да, но ведь они ее нам вернули! — добросовестно пояснял первый.
— Ну и что же из этого? Мы ведь их об этом не просили, — спокойно парировал Жан».
В 1951 году Мистингетт покинула сцену, написав три года спустя книгу мемуаров «Вся моя жизнь» («Toute ma vie»).
Мистингетт умерла 5 января 1956 года в возрасте 80 лет, но до последнего дня сохраняла свою удивительную привлекательность и обаяние. «…Ее манера двигаться была верхом изящества. Но было в ней больше, чем просто очарование, — она была Парижем, символом и веселья, и хорошего настроения, и храбрости, и сердца…», — сказал о Мистингетт Морис Шевалье.
