– Не было! – воскликнула Галя. – Только Анна Федоровна в таком состоянии, что не может мне указать никаких координат той бабы, что Надю забрала. А ей позвонить надо и это сказать.
– А Андрей подтвердит? Ну, твой папа?
– Конечно! – Галя явно удивилась моему вопросу. – Почему же нет?
Мне пришлось поехать с ней и помочь отыскать копию протокола. Тут я порадовалась ее «колесам»: переться туда и обратно было бы утомительно.
Дома у них было тихо и как-то пусто. Верочка искренне обрадовалась нашему приходу.
– Где бабушка? – спросила Галя.
– Бабушка устала и легла, – ответил ребенок. – А где мой двакон?
– Скоро будет тебе дракон. Шью, уже шкурку ему раскроила, – пообещала я.
Надо бы побыстрее закончить, порадовать бедную девочку.
– Я поеду туда не одна. С Володей, – сообщила Галя.
– Он обещал тебе помочь?
Она растерянно захлопала ресницами.
– Ну вообще-то я его еще не просила… Неужели ты думаешь, откажет?
Я не удержалась от насмешливой улыбки: девушке кажется, что весь мир готов пасть к ее ногам.
– Ты спроси у него, – посоветовала я. – Вдруг он будет занят.
Галя недоуменно хмыкнула. Мысль об отказе явно не приходила ей в голову.
– А с удочерением что-нибудь прояснится? – спросила я.
– А что? Удочерим, и все.
– Так у ребенка же отец есть. С ним надо договариваться, – напомнила я.
Галка посмотрела на меня и чуть не пропустила поворот. Ну точно, как с Луны свалилась!
– А я об этом и не подумала! Он наверняка денег попросит. Надо папу подключить.
– Как же! Он ведь решил на молодой жениться. Ты уверена, что ему Вера нужна?
Галя растерянно взглянула на меня. Мы уже подъехали, она достала пульт управления воротами, что-то там нажала, и створки сами разъехались в стороны.
– А как же быть?
– Не знаю. Но поговорить с папашей нужно. Ты адрес его знаешь?
Она кивнула, мол, у Карины был в телефонной книжке записан.
Уже лучше! И дело не только в бедной девочке, а в алиби этого типа. Заодно и его проверим.
– Только вы там рассчитайтесь, кто будет усыновлять. Это ведь непростой процесс.
– Я с папой договорюсь! – заверила меня Галя. – Он мне ни в чем не отказывает.
Смешной она еще ребенок! «Ни в чем не отказывает!» Говорит так, словно удочерить ребенка – это то же самое, что купить новую игрушку.
Потом Галя отвезла меня назад. Смеркалось, и кроны лиственниц причудливо вырисовывались на фоне опалового неба. Тихий спокойный вечер, когда хорошо пить чай на природе и читать книги. Но мне было не до этого. Я чувствовала себя выжатой как лимон, а в голову лезли назойливые, приставучие мысли.
Надя не может быть виновна: она жертва, не убийца. Мотива нет, это хорошо, будем надеяться, что ее выпустят. Но кто же тогда? Почему милиция так быстро сняла подозрения с того пропитого типа? Ведь этот Шапиков просто персонаж из старого советского детектива.
Я вспоминала все произошедшее за последние дни.
Надя с мужем купили дом в деревне и хотели жить в нем долго и счастливо. Она гуляла по деревне, знакомилась с местными жителями, записалась в библиотеку и скупала старинную мебель. Еще несколько дней назад все казалось безоблачным. Надя выглядела счастливой… Почти совсем счастливой. Она смущалась, только если речь заходила о Карине. Так, небольшая тучка, портившая великолепный пейзаж.
Потом была вечеринка и находка странного письма. С него все началось!
Надежда была права. Именно тогда ее мирок стал рушиться. Ушел Андрей, а потом гибель Карины. Расстроилась ли тогда Надя? Пожалуй, нет. Никто не расстроился. Удивление, шок, ужас – но никто по ней не горевал. Даже на поминках больше молчали, дочку жалели, но не саму Карину.
А потом стало еще хуже. И дело не только в аресте Нади, вся ситуация обернулась сущим кошмаром. Была благополучная семья, старинные подруги-учительницы, две школьные подружки, живущие почти как сестры… И вдруг вся эта идиллия рассыпалась как карточный домик. Лицо Татьяны Романовны, бросающей свои обвинения, до сих пор стояло у меня перед глазами.
Я пыталась убедить себя, что хуже быть не может, ситуация достигла апогея. И теперь все постепенно выправится. Завтра Галя объяснит, что мотива у Нади нет, и ту выпустят. А потом все выяснится. Разберется в этом деле наша доблестная милиция… Но уверенности не было.
Карина двадцать лет шантажировала Надю, Романовна двадцать лет Надю ненавидела… И вот в одночасье все вышло наружу. Какие еще сюрпризы нас ожидают? Может, стоит с Романовной поговорить?
* * *
Участок Людки-алкашки резко контрастировал с ее домом. Ветхое строение окружали грядки: ровные, ухоженные. Картошка, горох, лук, морковка, свеколка… Это то, что я смогла опознать. На самом деле овощей там было больше. Дорожки между ними такие узкие, что я едва смогла протиснуться. Оно и понятно: на грядках росла закуска.
Зато сам дом выглядел просто ужасно: почерневший, покосившийся. У крыльца – мешок с пустыми бутылками. Хозяйка восседала на ступеньках, расставив распухшие, изуродованные болезнью ноги.
В стороне притулились три сарайчика. Самые обычные сараюшки, в таких моя бабушка хранила садовый инвентарь. Только у этих были выкрашены оконные рамы, и на них болтались беленькие занавесочки. Наверное, это должно было придать халупам жилой вид.
– Добрый день! Мне нужна ваша жиличка, пожилая женщина. Ее Татьяной Романовной зовут.
– Нет ее, – буркнула в ответ владелица дома. – Съехала она, в городе теперь.
Если честно, я не удивилась. Ожидала чего-то подобного.
– Спасибо, – повернулась я, чтобы уйти.
– Эй, девушка, – закричала хозяйка, – а вам что, дачка нужна?
– Нет, – я прибавила шаг, – дача мне не нужна, благодарствую.
Не вышло так не вышло. Без меня разберутся!
Увы, Галя обманулась в своих надеждах: Надю сразу не отпустили. По ее словам, папа, то есть Андрей, звонил и говорил с той стервозной брюнеткой, оказавшейся майором милиции. Она его выслушала и ответила, что важны не его реальные отношения с женщинами, а то, как воспринимала ситуацию его супруга. А Надя неоднократно говорила о том, что ревнует мужа к Карине. К тому же выискался еще один мотив: Вера! Следовательша оказалась в курсе плохих отношений Нади с подружкой-приживалкой, в курсе их последней ссоры и того, что Надежда терпела Карину частично из-за ее дочери.
К хорошим новостям можно было отнести только то, что Андрей нанял адвоката и заверил дочь, что все будет хорошо.
– А вернуться в семью он не хочет? – поинтересовалась я.
