— Не сомневаюсь, что его очень сильно встряхнут, если уже не встряхнули.
— Я тоже. Может быть, следует позвонить ему и предупредить, чтобы он ждал звонка из участка? — предложил Алекс.
— Знаешь что? Я думаю, мне стоит самой ему позвонить. С этим грузом все вышло наперекосяк, и, может быть, Дейв прольет свет на некоторые подробности.
— О'кей. Береги себя. Оставь сыскную работу полиции, ладно, девочка моя? — взмолился Алекс, зная мое пристрастие ко всяким тайнам.
— Обещаю! И спасибо, что ты есть! — с благодарностью закончила я.
Потом я позвонила Дейву домой. Ответила его жена.
— Привет, Сэнди. Это Лара. Как там Дейв? Он может подойти к телефону? — Я была сама сдержанность.
— Привет, Лара. Как Мальта? Теплее, чем на родине, надеюсь. Мебель доставили в срок? — радушно затараторила она.
— Все доставили в лучшем виде, — мне не хотелось расстраивать ее раньше времени.
— Дейв заболел, причем как следует… Пока таскался с этими ящиками, подхватил простуду. Ты ведь знаешь, мужики как дети, они начинают кукситься при малейших признаках болезни. Он просил меня отвечать на все звонки, — зачастила она, — но ты — единственный человек, с кем он хотел бы поговорить. Подожди минутку, я схожу за ним.
Хриплый голос Дейва прорезался на линии, и я кратко рассказала о трагических событиях, не забыв предупредить, чтобы был осторожен, если его вызовут в полицию.
— Боже мой! — воскликнул он.
— Дейв, можешь ли ты мне что-нибудь рассказать об этом чертовом грузе? Ты заметил изменение в описи? Сундук не показался подозрительно тяжелым? Кто был в доме, когда грузчики прибыли на место? Что-нибудь тебе показалось странным, ну хоть что-нибудь? — Вопросы сыпались из меня, как из рога изобилия.
— Мы работали в жуткой спешке, Лара. Я не знаю, мне надо расспросить своих ребят. Я действительно заметил, что один предмет не был занесен в список, хотя это не соответствовало присущей тебе педантичности. Я проверил все по списку. Желтая метка с твоими инициалами везде красовалась на задней стороне каждого предмета. Но наименования — шкаф ли, буфет ли — не помню. Может быть, Галеа изменил решение или не знал, какую вещь отослать, хотя мне пришло на ум, что, вероятно, ты попала в его любовные силки и забыла обо всем на свете. Ты не первая женщина, с которой такое случается. — Его смех захлестнула волна кашля.
— Очень смешно, Дейв. Человек мертв. Заколот ударом в грудь, — обиделась я.
— Ты права. Извини. Это не смешно. Мне следовало бы догадаться, что здесь что-то нечисто, — мрачно подытожил он. — Время поджимало, знаешь ли, — добавил он, как бы в свое оправдание.
— Ты не виноват, Дейв. Вероятнее всего, убийца подменил мебель. Полиция считает, что это Мэрилин Галеа.
— Эта маленькая мышка? С ума сошла от его донжуанства, не иначе, — ответил скорый на суд Дейв.
— Все же я бы не стала ее обвинять за это, а ты? Думаешь, развод, который займет больше времени, чем сама жизнь, стал бы лучшей альтернативой? Большая часть денег принадлежит ей, насколько я знаю. Разве это справедливо — выбивать крупные заказы через жен ревнивых мужей или коллег?
— Пойду подумаю над этим. Затем перезвоню двум ребятам якобы с жалобой, что кое-какая мебель набита кирпичами или еще чем-то. Но насколько я помню, вся мебель была очень тяжелой, и мы ничего не открывали. Я просто внес изменения в путевой лист. Мы рвали жилы, чтобы успеть на рейс. Я… подожди-ка секунду, Лара, мне машет Сэнди.
Он приложил руку к трубке.
— Полиция у двери, как ты и предсказала. Спасибо за предупреждение. Поговорим позже.
— Еще один вопрос, Дейв. Мебель стояла на виду все время с того момента, когда ее начали выгружать из дома Галеа? Я имею в виду, могли ли его убить вне дома?
— Сомневаюсь. Парни забрали всю мебель из дома и погрузили на грузовик. Они приехали прямо в аэропорт, даже не было времени хлебнуть кофейку, не говоря уже про другое. Они сказали мне, что ехали без остановок. Каждый находился на виду у другого. Во всяком случае, зачем кому-то тратить время на поездку в аэропорт, чтобы вонзить нож в грудь жертвы? И что мог делать Галеа в ангаре?
Действительно, что? Все сходится с предположением Табоне. Галеа был убит у себя дома. Да, вот еще… не могу представить Мэрилин Галеа, вонзающую нож в кого-нибудь, тем более в своего мужа. Она показалась мне очень милой женщиной. Но права ли я? Может, просто почувствовала вину, потому что однажды рассчитывала завести интрижку с ее мужем? Пресвитерианское воспитание среднего класса остается с тобой навсегда.
* * *
Только на следующий день я поняла, по какому поводу были все эти громкие вздохи, когда Табоне заговорил о вскрытии. Утром я снова была во Флориане, готовая пройти ту же самую процедуру дознания еще раз. Марисса, очень бледная и печальная, вымученно улыбнулась, когда мы столкнулись с ней в коридоре. Я увидела Энтони и Софию в комнате ожидания. Парнишка был подавлен смертью своего идола и ментора, его подруга являла собой образец выдержки. Мне пришло в голову, что Энтони — единственный ребенок в семье и очень любимый — увидел жизнь, как она есть, впервые в жизни. София же, наоборот, обладала не свойственной юности выдержкой.
Во время чтения протокола, который я уже готовилась подписать, зазвонил телефон.
— Ну что у вас? — проворчал Табоне вместо ответа.
Наступила пауза.
— Вот как? — недоверчиво спросил он. Через несколько секунд он бросил трубку и сказал в пустоту, как если бы меня не было рядом: — Оказывается, Мартин Галеа был заколот чем-то острым. Просто блестяще, вы не находите? Но, видимо, вы сами это поняли по его виду, — детектив обратил взгляд в мою сторону.
Я ничего не ответила.
— Ну а что вы ожидали от временщика?
— Временщика? — переспросила я нерешительно.
— Видите ли, наш бывший медэксперт, доктор Каруана, ушел на пенсию. Он царь и бог в своем ремесле. Мы не теряем надежды заполучить другого анатома из местных, но в данный момент у нас временно работает француз. Он всю дорогу ноет насчет допотопного оборудования, с которым ему приходится здесь работать. Ну, конечно же, он прав. Из-за отдаленности от материка мы не можем сделать все необходимые анализы, так как они не под силу нашим лабораториям. И с медициной дело обстоит точно так же. Когда Роза, моя старшенькая, попала в аварию, мы с женой повезли ее на лечение в Италию. Спустили все до последнего гроша. Более того, мы одолжили денег у нескольких родственников и будем теперь возвращать по гроб жизни. Но это стоило того, смею заверить.
Каруану ничуть не беспокоили условия работы. Он вскрывал трупы старым проверенным способом и никогда не ошибался. А этот французский недоумок полагается только на хорошее оборудование, а сам как патологоанатом решительно ничего из себя не представляет. Жалуется по любому поводу, особенно на здешнюю пищу. Меня трясет всякий раз, когда я с ним общаюсь, но что поделаешь! Мы с ног сбились, чтобы достать постоянного эксперта. Но чего ждать? Они, как и полицейские, — слуги народа, причем очень плохо оплачиваемые. Вы получаете то, за что платите, за исключением меня, потому что мой вклад намного превышает ту ничтожную сумму, которую мне выдает государство. Вы согласны?
