Он внимательно посмотрел на меня:
— Мне подсказывает это интуиция и двадцатипятилетний стаж сыскной работы. Но на самом деле я не люблю, когда меня водят за нос с такой наглостью. И, как бы вам сказать поделикатнее… у вас вошло в дурную привычку находить убитыми тех, кого вы так или иначе знали еще до приезда на Мальту.
Полагаю, что, помимо Мартина Галеа и этого парня в костюме сафари, вы имеете непосредственное отношение к инциденту, случившемуся в Мексике два года назад.
— Да. Так вы справлялись обо мне? — Мое удивление граничило с негодованием.
— Это моя работа, — сказал он мягко.
Следующую фразу я произнесла с театральной интонацией:
— И каковы же ваши заключения?
Он взглянул на меня:
— Я просто вручил вам самый острый нож, какой есть на этой кухне. Вы могли бы, если бы захотели, использовать его как солидный аргумент.
Я и впрямь не знала, что и подумать об этом человеке, но заставила себя несколько расслабиться.
— Мне действительно нечего сказать. Сначала я увидела этого человека в костюме сафари на борту самолета, летевшего из Парижа. Он устроил небольшую сцену, чем и привлек мое внимание. Этот парень хотел, чтобы ему принесли купленную им бутылку шампанского. Позднее я увидела его на таможне и заметила одну вещь — вместе с клюшками для гольфа в его сумке лежал металлоискатель. Потом он растворился в толпе. В тот час в аэропорту было не слишком много народа.
— Также не много людей можно встретить с клюшками для гольфа, — сказал Лучка. — Я выяснил, что на острове есть только одна площадка для игры в гольф. Но продолжайте.
— На следующий день я столкнулась с ним… точнее, буквально наступила ему на ногу в Валлетте. Энтони знакомил меня с памятниками старины, и мы закончили осмотр на том же месте, что и этот парень — в археологическом музее и соборе Святого Иоанна.
— Думаю, эти места осматривают все туристы?
— Наверное. Энтони показывал их мне потому, что все они были возведены по проектам архитектора Джероламо Кассара, который, судя по всему, его предок.
— Неужели? — искренне удивился Лучка.
— Да нет, конечно же. Но вот еще одна деталь. На днях я поехала в университет на лекцию Анны Стенхоуп и заблудилась рядом с местечком под названием Вердала Пэлас… и знаете, его машина… я обогнала ее очень быстро, а он попытался столкнуть меня с дороги.
— Столкнуть? Зачем?
— Я подумала в тот момент, что из-за моего небрежного вождения. Но в действительности понятия не имею. После этого случая я не видела его несколько дней, а затем черт понес меня в собор, где я обнаружила открытые ворота в склеп…
Лучка изумленно поднял брови и скептически оглядел меня.
— Я не знаю, зачем я спустилась туда. Возможно, на меня так повлияла смерть Галеа. И надо же такому случиться, что он оказался там, и между нами состоялся абсолютно дурацкий разговор. Едва заметив меня, он страшно смутился, я бы даже сказала, испугался, — и предложил мне тридцать процентов.
— Тридцать процентов? — переспросил Роб.
— О! Я знаю, о чем вы думаете. Уж что он там имел в виду, не знаю, но мы сошлись на половине каждому.
— Вы торговались с незнакомым человеком, понятия не имея о чем? Как же это может быть? Вы что, психи?
— Вовсе нет, просто я была очень усталой, можно сказать, плохо соображала, поэтому я стояла, пораженная этой встречей. В конце концов, он догадался, что я ни сном ни духом не ведаю о его делах, поэтому закончил разговор одной фразой: «Значит, это не вы!» А потом он оттолкнул меня и выскочил из склепа. Последний раз я видела его вчера.
— В музее? — уточнил Лучка.
— Не совсем. На рынке. Он грубо схватил меня и затащил в дом, где сообщил, что я и все остальные — в большой опасности.
— И что же это за опасность такая?
— Не знаю. Я убежала. Но затем, проклиная себя за малодушие, я разозлилась и последовала за ним в собор, а потом в музей. Остальное вы знаете. — Я передохнула и спросила сержанта: — Полиция установила его личность?
— Нет еще. У него не было с собой ни удостоверения личности, ни бумажника, ни паспорта, ни денег. Вы хоть знаете, как его зовут?
Я поколебалась:
— Не припомню, обращались ли бортпроводницы к нему по имени. Думаю, что да, но не уверена.
— Акцент у него был?
— Американский. Вероятно, калифорнийский.
— Итак, что мы имеем? Американец в странном наряде летит сюда из Парижа. У него металлодетектор, поэтому он, вероятно, ищет что-то металлическое. А может быть, он фанат Джероламо Кассара, может, просто турист. Несмотря на то что он сыграл в самолете, скажем, небольшую, но эмоциональную, даже пародийную роль, и его зовут… — Он посмотрел на меня в упор, и имя сорвалось у меня с языка:
— Грэм. Они обращались к нему мистер Грэм.
— Отлично! — Роб улыбнулся нечаянной удаче. — Я позвоню Табоне. Вот вам лопатка, помешивайте время от времени, ладно? — И он подвел меня к сотейнику.
* * *
Он вернулся спустя несколько минут и проверил мою работу. Надо признать, что блюдо источало восхитительный аромат, и Лучка, судя по его виду, остался доволен.
— Табоне благодарит вас за имя убитого. Он пошлет запрос относительно мистера Грэма. Что же касается убийцы, я здесь, чтобы найти его. Я также рассказал ему о нашем визите в Меллиху. Теперь жду, когда он задаст несколько вопросов Иосифу. Табоне удалось убедить медэксперта, доктора Каруану, вернуться на службу и помочь нам во всем разобраться. Уже к завтрашнему утру или через день, надеюсь, мы получим ответы. — И тут он улыбнулся во весь рот: — С вашей подачи Иосиф теперь у нас на крючке.
— Полагаю, с Мэрилин будут сняты подозрения? Она объявилась? — задавала я вопрос за вопросом.
— He-a. Ни слуху ни духу. Я тут поговорил со своим шефом из Канады. Наши сотрудники прочесали с собаками-ищейками каждый дюйм оврага за домом, сам дом, машину Галеа в гараже аэропорта. В машине не обнаружено ни крови, ничего другого, только отпечатки его пальцев на руле и приборах. В доме отпечатки его, прислуги и очень много — его жены. Мы имеем его отпечатки на визе, и Табоне послал копию в Канаду. Во всяком случае, самый короткий ответ на ваш вопрос — никаких следов миссис Галеа нет.
Лучка подал говядину с салатом из зелени и полил очень душистым местным каберне. За обедом мы обменивались впечатлениями о красотах острова, и нам показалось на короткое время, что между нами установилось взаимопонимание.
Как и следовало ожидать, беседа сама собой вернулась в криминальное русло — к двум убийствам.
— Вообще довольно странно, что всего за несколько дней два иностранца оказались мертвыми — убитыми — на этом крохотном островке, — произнесла я.
