— Хотелось бы знать, ищу я живого человека или мертвого, — сказала я.
— Думаю, мертвого. Хотя не представляю почему, за исключением того факта, что его очень долго никто не видел. Если б я смог найти свидетельства того, что Уилл покинул Таиланд, то счел бы, что он скрылся умышленно, но мы навели справки почти на всех авиалиниях, и указаний на это нет.
— Но что могло случиться с ним?
— Мало ли что. Мы знаем, что он регулярно летал в Чиангмай. Может, пошел в холмы, заблудился и ходил, пока не свалился замертво. Или произошел несчастный случай — его растоптал слон…
— Слишком уже натянуто, — сказала я.
— Чиангмай вам не средний американский городок, — возразил Фергюсон. — В джунглях водятся дикие звери, и граница с Бирмой — не самое безопасное место. Там есть контрабандисты, наркодилеры, бандиты, всевозможные преступники и, в довершение всего, случаются перестрелки между двумя странами. Я не говорю, что произошло именно это. Однако здесь случается всякое, и не только в джунглях. Уровень преступности в Таиланде, в том числе и насильственных преступлений, гораздо выше, чем хотелось бы.
— Звучит все это ужасно, — сказала я. — Я проклинала его как беглого отца, а он, возможно, несколько дней перед смертью мучился в джунглях.
— Не следовало бы нагонять на вас страху, но нам нужно смириться с тем, что, вполне возможно, его нет в живых. Вот и все, что могу сказать.
— Пожалуй, — сказала я. — И все-таки, думаю, кто-нибудь должен знать, куда делся Уилл. Если поехал побродить по холмам, то где остановился? У него должна была быть какая-то база, хотя сейчас, говоря это, понимаю, что он мог взять рюкзак, выйти из отеля или ночлежки или чего там еще и не вернуться. Его бы никто не хватился. Какая тяжелая мысль, что человек может исчезнуть, и никто не обратит на это внимания.
— Может, позволите сменить эту тему на более приятную? — предложил Фергюсон.
— Пожалуйста, — ответила я.
— Приглашаю на особую вечеринку. Поскольку вы сейчас проживаете в Бангкоке, отказа не приму. Я устраиваю нечто вроде новоселья. Купил себе дом — для меня это большой шаг — и должен въехать послезавтра. В доме все еще беспорядок, но священнослужитель говорит, что это счастливый день. Возможно, вы не знаете, что здесь существую счастливые и несчастливые дни для переезда. И для всего прочего. Прибегают к очень сложным расчетам, чтобы определить наиболее благоприятный день, еще более сложным, чем расчеты, куда поставить домик для духа. Вы упустили это событие. Оно произошло до вашего приезда.
— С удовольствием приеду, — сказала я.
— Приедете? Правда? Замечательно. — Казалось, он удивлен тем, что я так быстро согласилась. — Послезавтра день переезда, и, готов дом или нет, я переезжаю. Атмосфера на вечеринке из-за состояния дома будет очень непринужденной. Если ваша племянница — Дженнифер, так ведь? — захочет приехать, буду очень рад. По такому случаю из Небраски прилетает моя тетя со своей лучшей подругой. Это милые старушки. Тетя воспитывала меня после смерти матери. Думаю, они вам понравятся, хотя обе, особенно тетя, время от времени путаются в мыслях. Я очень рад, что они в состоянии прилететь.
— Что принести? — спросила я. — Собственно говоря, что приносят в Таиланде на новоселье?
— Просто приезжайте. Церемония — я пригласил священнослужителя освятить дом — состоится под вечер, и вечеринка будет продолжаться до тех пор, пока все не сочтут, что с них хватит, и не разъедутся. Думаю, вы не сочтете себя моей парой для такого случая? — Должно быть, я колебалась чуть дольше, чем следовало. — Нет, конечно, — сказал Фергюсон. — Особенно если приедет Дженнифер, это будет неподобающе, так ведь? Вы приедете, правда, несмотря на мою бестактность?
— Приеду, — ответила я. — А пока что хочу попросить вас об одолжении.
— Просите.
— Мне нужен адрес художника по имени Роберт Фицджеральд.
— Стало быть, не сдаетесь?
* * *
Художник Роберт Фицджеральд жил на дереве. В буквальном смысле. В доме на дереве, разумеется, но все-таки я едва не упустила его из виду, высматривая нечто более близкое к земле. Я наверняка не нашла бы его, если б Дэвид Фергюсон по обязанности консульского служащего не разыскал Фицджеральда. Дерево, громадный баньян, видимо, когда-то росло в саду. Теперь оно высилось над гаражом.
Я нашла сой, а затем, пройдя по территории вата, или храма, и дом. Там было поразительно спокойно. На веревке, протянутой возле ряда домиков, сушились оранжевые монашеские тоги, молодая женщина уговорила меня купить у нее воробышка в бамбуковой клетке, чтобы я могла выпустить его и тем самым «приобрести заслугу». Улетающая птичка какнула мне на блузку. Надо полагать, мою заслугу это увеличило.
Калитка в изгороди вела к дому. Войдя, я первым делом увидела красивый домик для духа. Такие домики есть в большинстве тайских домов, они представляют собой защиту от чай, или духов, поселяющихся в них. В домике предположительно обитает Пра Пум, или владыка места. Этот был превосходным тайским домом в миниатюре. Горели палочки ароматных курений, их окружали очень красивые фигурки: крошечные лошади, слоны, колесница, корзины с фруктами, букеты цветов, вырезанные вручную из дерева с соблюдением малейших деталей. Каждая деталь было до того совершенной, что у меня прямо-таки захватило дыхание.
Все прочее было не столь очаровательно. Там висело несколько объявлений на английском и тайском языках. Тайского языка я не знаю, но английские были довольно резкими. Одно гласило: «Берегись собаки». Другое: «Нарушители границ владения будут привлечены к суду». Третье: «Частная собственность, вход воспрещен».
Когда я, подняв взгляд, увидела дом, он тоже оказался неприветливым. В основном он представлял собой большую платформу, окружающую большое баньяновое дерево. Ее поддерживали подпорки, но я не видела легкого способа подняться туда, там лишь висела веревка, доходившая почти до земли. Она выглядела недостаточно прочной, чтобы взбираться по ней, даже будь у меня такое желание, поэтому я просто дернула за нее. Наверху раздался звон колокольчика.
Никаких признаков собаки там не было, но сверху послышался голос, что-то произнесший по-тайски.
— Здравствуйте, — сказала я. — Мистер Фицджеральд?
— Что вам нужно? — прорычал голос среди листвы.
— Это Лара Макклинток, — сказала я.
— И что?
— А то, что я звонила вам по телефону. Вы мистер Фицджеральд, так ведь?
— Полагаю, вы хотите подняться, — произнес голос.
— Если желаете, можете спуститься, — сказала я. С моей точки зрения это было бы предпочтительнее, те дни, когда я лазала по деревьям, давно миновали.
— Не желаю.
Раздался скрежет шестерен, и лестница, очень похожая на судовые сходни, возможно, то были именно они, спустилась ко мне и остановилась над землей на демонстрирующем негостеприимство уровне.
