«Антикварный магазин Ферфилда» находился на втором этаже. Во всяком случае, так было написано по-английски и, предположительно, по-тайски. Однако витрина была закрыта коричневой упаковочной бумагой, а дверь заперта на висячий замок. Из прорези почтового ящика торчало несколько рекламных листовок, но в них не было ничего интересного, по крайней мере в тех, какие я могла прочесть. К двери было приклеено уведомление, тоже на двух языках, в котором говорилось, как и в письме адвоката, что на все товары наложен арест домовладельцем — здесь домовладелец был указан, им оказалась фирма «Аюттхая трейдинг энд проперти»; не знаю, почему я удивилась после того, как Дженнифер сказала мне, что семье Чайвонгов принадлежит чуть ли не половина Бангкока — и они будут проданы с молотка на аукционе в «Ривер-сити» в выходные.
Я посмотрела сквозь разрыв в бумаге. В магазине было темно, правда, в окно с противоположной стороны проникал свет, и было видно, что там совершенно пусто.
Я обошла несколько лавок, окружавших магазин Ферфилда. Все продавцы сказали, что давно не видели Уилла. Молодая женщина, видимо, недавно работающая, сказала, что не имеет понятия, о ком речь. В швейной мастерской я продвинулась в своих поисках, правда, очень немного.
— Мистер Уильям, да, — сказала владелица. — Я знаю мистер Уильям. Хотите купить тайский шелк?
— Не уверена, — ответила я, чтобы не заканчивать разговор, пока ничего не узнала.
— Вам очень хорошо этот цвет, — сказала она, снимая с вешалки жакет ярко-синего цвета.
— Цвет красивый, — сказала я. — Теперь о мистере Уильяме. Видели его в последнее время?
— В последнее время не видеть. Думаю, этот цвет будет лучше, — сказала она, показывая горчично-желтый жакет. — Вы очень белая. С юбкой очень хорошо. Тот же цвет или, может, черный шелк. Хорошо для вечеринок.
— Боюсь, он слишком мал, — сказала я. Я возвышалась над этой женщиной, как и над большинством таек. В этой мастерской мне бы ничто не подошло. Но измерительная лента появилась с молниеносной быстротой.
— Вы придти завтра, — сказала женщина. — Я сделать для вас. Очень хороший пригонка.
Из задней части мастерской, словно по волшебству, появилась хорошенькая девушка-подросток и принялась записывать мои размеры, которые диктовала крохотная женщина. К счастью, я не понимала называемых чисел — она говорила по-тайски — и не погрузилась в глубокую депрессию при упоминании размера моей талии.
— Думаю, мы сделать жакет вам немного длиннее, — сказала женщина. — Прикрывать, понимаете, — и похлопала себя по бедрам. — Будет мало-мало дороже.
— Но о мистере Уильяме, — сказала я, твердо решив хоть чего-то от нее добиться. — Когда примерно вы видели его в последний раз?
— Два, может, три месяца, — ответила она. — Какой вам хочется юбка? Я думаю, до колен вам хорошо. Чтобы открывать ноги, да? — Подняла мне штанину, посмотрела на икру. — Нога хороший.
— Вы знаете мистера Наронга? — спросила я, вспомнив имя, которое упомянул мистер КРК, как я стала думать о нем. Девушка-помощница прыснула.
— Конечно, — ответила с улыбкой женщина. — Это мой муж. Он будет шить для вас одежда. Сейчас его нет. Думаю, вам нужно и шелковые брюки. Черные очень хорошо. И блузка под жакет. Может, два блузка. Один желтый, один черный. Думаю, с рукава. Руки, знаете, — сказала она, подняв руку и оттянув мясистую часть выше локтя. — Пожилой женщина нехорошо показывать. Очень универсально для вас.
— Не уверена, что все это мне нужно, — сказала я. — Разве что жакет.
— Тайский шелк лучший в мире, — строго сказала она. — Почему не купить больше? Вы будете самой красивой в своя страна. Встаньте сюда, — указала она на приподнятую платформу. — Я измерить вас для брюки и рассказать о мистер Уильям. Вы всегда носить такой туфли?
Я вздохнула и мысленно в тысячный раз прокляла Клайва с тех пор, как он впервые упомянул об исчезновении Уилла Бошампа.
— Очень печальный человек мистер Уильям, — сказала женщина. — Повернитесь, пожалуйста.
Я повернулась.
— Моя думать, он хочет ехать домой, — сказала она. — Сперва он находить Бангкок очень хороший, но потом, наверно, очень заскучать по свой дом. Почему он не ехать домой, я не знаю.
— А что с его бизнесом? — спросила я, мысленно споря с собой, рассказывать или нет Натали об этом открытии. — С «Антикварным магазином Ферфилда»? Не знаете, почему он закрыт?
— У мистер Уильям очень хороший антиквариат, — сказала женщина. — Не как у многих других, — добавила она, махнув рукой в сторону лавок. — Может, мало кто знать разница между его магазин и другие. Я не знаю. Как-то вечером я видеть, он запирать дверь. Он зашел сюда сказать «до свиданья», как всегда. Больше я не видеть его. Вскоре придти другие. Повернитесь еще, пожалуйста.
— Кто другие? — спросила я.
— Из «Аюттхая трейдинг». Они владеть этот торговый центр. Они задать много вопросов, потом увезти весь красивый антиквариат мистера Уильяма.
— Какие вопросы задавали люди, которых послала «Аюттхая трейдинг»? — спросила я.
— Те же, что вы, — ответила женщина. — Когда видели его? И все такое.
— Через сколько времени после того, как вы видели его в последний раз, они приехали?
— Может, через месяц, может, больше.
— Знаете вы некоего мистера Прасита? — спросила я.
— Мистер Прасит много.
— Помощника управляющего из КРК, — сказала я и почувствовала себя дурой.
— Что такой КРК? — спросила женщина.
— Я думала, вы знаете.
— Нет, — сказала она. Обратилась к помощнице по-тайски, но та покачала головой.
— Моя дочь тоже не знать.
Девушка что-то сказала матери.
— Моя дочь говорить, сюда приходить один молодой человек, спрашивать про мистер Уильям. Он разговаривать с мой муж. Мой муж тоже ничего не знать про мистер Уильям, и молодой человек уйти. Может, он есть мистер Прасит.
— Может быть, — сказала я. — Еще кто-нибудь спрашивал о мистере Уильяме?
— Нет, — ответила она. — Вы хотите блузка, да?
— Пожалуй.
— Я ошибаться. Здесь была женщина, как вы.
— Фаранг? — спросила я.
— Да, — сказала женщина. — Только не такой красивый, как вы. Она не покупать тайский шелк.
— Как она выглядела?
— Фаранг, — повторила женщина.
— Цвет волос? — спросила я. — Такой, как у меня?
— Может быть, — ответила она. — Только больше, — и указала на место чуть пониже моих лопаток.
— Глаза? — спросила я.
— Как ваши, — ответила она. — Фарангский глаза.
Я хотела узнать, какого цвета, но допытываться казалось безнадежным.
