М-да, не очень-то завидный жених вытанцовывается… В общем, у Алексея и Олеси закрутился роман. Крутился он ровно четыре месяца вплоть до злополучного момента знакомства прекрасного Олесиного принца с ее же двоюродной сестрой. Здесь следует сделать отступление и рассказать о том, как Олеся и вся ее семья вообще перебрались из Луганска в Москву. Еще в восьмидесятых годах Олесина тетя Валентина удачно познакомилась с забредшим в Луганск по каким-то командировочным делам москвичом. Отношения развивались стремительно, что не удивительно, учитывая почти пятнадцатилетнюю разницу в возрасте в пользу красивой черноглазой луганчанки. Очень кстати командированный москвич оказался вдовцом, и Валентина решила не упускать столь щедрого подарка судьбы. Она проворно развелась с мужем, бойко выписала его из квартиры, продала жилье, прихватила маленькую дочку Лёлю и устремилась к новой жизни в «огнях большого города». Новоиспеченный супруг оказался владельцем симпатичной двухкомнатной квартиры недалеко от Битцевского парка, где и поселилось семейство, а на вырученные от продажи Луганского жилья Валентина купила однокомнатную в Марьино. Обосновавшись на новом месте, Валентина принялась активно перетягивать в Москву сестру Любу с дочкой Олесей, которым в Луганске, собственно говоря, делать было особо нечего: сильно пьющего мужа Любы зарезали в пьяной драке, с работы ее сократили, родственников не осталось, так что на родине ее ничего не держало. Распродав свое имущество, они с дочкой поехали в Москву. Сестры обменяли однушку в Марьино с доплатой на двушку в том де районе, где и поселились Люба с Олесей. Через пару лет счастливой семейной жизни супруг скончался, оставив в наследство Валентине весьма пухлую сберкнижку. Хваткая вдова умно распорядилась свалившимися на нее свободой и деньгами, и вложила средства в грузовые перевозки. Да так умело повела дела, что не разорилась и практически не пострадала ни в какие кризисы и дефолты. Расширяя и приумножая бизнес, она добилась внушительных финансовых успехов, вместе с дочерью стала одеваться исключительно в дорогих бутиках, посещать рестораны просто для того, чтобы перекусить, а не «выйти в свет», даже завела себе молоденького альфонса. Выросшая в холеную красотку Лёля поступила в финансовую академию (своим умом или за деньги, об этом история в Олесином лице умолчала), где и училась на данный момент на пятом курсе. А вот Люба никаких, совершенно никаких финансовых высот не достигла, видать вся деловая хватка досталась исключительно одной сестре. Как начала она работать на швейной фабрике с самого приезда в Столицу, так и продолжала. Хоть и редко, но Валентина помогала финансово сестре и племяннице, но делала это так, чтобы лишний раз указать Любе на ее несостоятельность, ткнуть пальцем в то, что она неудачница, к тому же ей доставляло явное удовольствие лишний раз напомнить, что квартира, в которой они проживают на половину принадлежит ей и в любой момент она может затребовать свою долю. В последние годы Олеся с мамой вообще жили, как на пороховой бочке, потому как слишком уж участились размышления тетушки на тему расширения бизнеса и необходимости откуда-нибудь достать большую сумму на это самое расширение. Ясен пень, что сумму это она без проблем могла получить, продав в общем-то ненужную ей квартиру в Марьино, запихнув сестру с племянницей куда-нибудь в коммуналку, потому что с озвревшими ценами на московскую недвижимость Любе нечего было и мечтать об отдельном жилье.
Возвращаясь к роману Олеси и гражданина Мурзина, стоит отметить, что инициативу-то, оказывается, проявляла именно наша вечно перепуганная страдалица-тихоня. Она, можно сказать, всячески окучивала Алексея, очень уж он ей, видите ли, понравился. Я невольно стала вспоминать его распростертое на полу малосимпатичное тело, не понимая, чего же там могло так сильно понравиться? Хотя о вкусах не спорят, это всем известно, не так ли? В общем, Алексей поломался, покривлялся и наконец-то позволил девушке любить свою великолепную персону, втянулся, можно сказать, в романтические отношения. И только ситуация грозилась перерасти в какое-нибудь увлекательное мероприятие вроде свадьбы с последующими удовольствиями в виде беременности и выпивающего безработного мужа с вероятным рукоприкладством, как в гости к Олесе нагрянула Лёля. Алешенька ее увидел и пропал. Олеся выветрилась из его непостоянного сердца без остатка и следа. Не знаю, каким таким мужским очарованием и сексуальным магнетизмом обладал Алешенька при жизни, что девушки влюблялись в него табунами, не устояла и Лёля. Что нашла красивая обеспеченная студентка финансовой академии в молодом человеке сомнительной внешности, перебивающегося какими-то непонятными случайными заработками, осталось большим секретом, но факт остается фактом – у них разгорелся бурный роман, а Олеся, вся в трагизме и переживаниях, оказалась за бортом. Как ни в чем не бывало, будто постороннему, не имеющему никакого отношения к текущим событиям человеку, Лёля взахлеб рассказывала Олесе о том, как замечательно идут дела на их любовном фронте, из чего я не могла не сделать вывод, что двоюродная сестренка Олеси или тупая, или стерва, или и то и другое вместе взятое. Большинство душевных страданий покинутой Олеси я пропустила мимо ушей, как не имеющие отношения к делу, а вот последняя сводка с любовного фронта показалась мне не безынтересной. Где-то за месяц до случившегося, Лёля поделилась с Олесей далеко идущими планами на будущее, как то: они планируют выйти из-под матушкиного крыла, которая, кстати говоря, пребывала отнюдь не в бешеном восторге от Алексея, и открыть собственное дело, а затем отселиться в свою квартиру, жить долго, счастливо, богато и умереть в один день на ложе из лепестков роз. Обмирая от нехорошего предчувствия возможного расставания с квартирой, Олеся поинтересовалась, откуда они собираются брать стартовый капитал на открытие своего дела? Неужто мама Валентина посодействует? Лёля ответила, что в денежном вопросе связываться с мамой она не станет ни за что на свете, к тому же серьезной суммой она рисковать не захочет даже в пользу собственной дочурки. Но не успело Олесе как следует поплохеть от усилившихся предчувствий, как Лёля радостно сообщила, что они нашли изумительный выход из положения и знают, где взять деньги под смешной процент. А потом они вложат деньги в «одно очень-очень верное дело», быстренько приумножат капитал, вернут кредит и заживут припеваючи. Где конкретно они разыскали столь щедрого кредитора, что за «очень-очень верное дело» собирались затевать, Лёля не рассказала. Где-то через неделю она всем сообщила, что едет навестить подругу в Липецк, уехала и пропала. Валентина дозвонилась подруге и выяснила, что она и не думала ждать гостей и Лёля к ней не приезжала. Тогда Валя бросилась за помощью в милицию. Разумеется, первым делом хотели взять за хобот Алексея, но выяснилось, что и он исчез, просто напросто съехал в неизвестном направлении со своей съемной квартиры, причем съехал не просто так а на новой дорогущей иномарке. Мурзина объявили в розыск, но поиски результатов не дали. Нашли его именно мы в заброшенном «доме с привидениями». Затем Олеся сказала, что больше ей добавить нечего и принялась рыдать.
– М-да, – произнесла Тая, и поставила чайник на плиту.
Влад сидел, уставившись в окно с печатью глубочайшей задумчивости на челе. Я тоже выглядела мыслителем. Такое вот полотно маслом: «Трое мыслителей и Плачущая».
– Ну, что, величайшие детективы всех времен и народов, – тяжело вздохнул Влад, – какие будут соображения? Олесь, успокойся, пожалуйста, хочешь выпить чаю?
