– Марьино! Следующая станция…
Услышав знакомое слово, я очнулась от детективных размышлений и бросилась к выходу, опасаясь застрять в закрывающихся дверях.
Таисия Михална уже исправно торчала в центре зала и крутила челкой, аки флюгером, высматривая мою персону. Что-то в последнее время ей постоянно удается прибывать раньше меня… не порядок. На этот раз Тая не посчитала нужным обдать меня призрением за опоздание, напротив, она выглядела весьма радостной и оживленной.
– Что-то произошло? – настороженно поинтересовалась я.
– Ну, почти, – она взяла меня под руку и мы направились к выходу. – Помнишь Гену?
– Какого Гену?
– Ну, Геннадия, я приходила с ним к тебе в гости.
«Ах, товарищ Берия! Как же, как же, помним, помним! Интересно, как там его шляпа себя чувствует…»
– Да, да, помню. Опять хочешь придти с ним в гости?
– Нет, с ним не хочу, с его сыном!
Я искоса посмотрела на абсолютно порочную и безнравственную особу, идущую со мной рядом. Вообще уже ни стыда, ни совести!
– Ой, вот только не надо на меня так зыркать! – Тая толкнула стеклянные двери, вытаскивая меня следом за собой. – У нас с Геннадием исключительно дружеские отношения! И он сам, чтоб ты знала, захотел познакомить меня со своим сыном, он считает меня интересной и положительной девушкой, исключительно подходящей его сыну!
«Да уж, – подумала я, – совсем у Геннадия шляпа прохудилась, возможно, даже не обойтись без квалифицированной медицинской помощи…»
– И вот, значит, он пришел сегодня с ним к нам в магазин, – Тая встала и прочно застряла у информационной тумбы. Судя по горящим глазам, она должна, обязана была немедленно поведать всю эту потрясающую историю до конца, иначе двигаться дальше и что-то там расследовать она не в силах. – Его зовут Игнат, и он просто потрясающий! Ты даже не представляешь, чем он занимается!
– И чем же? – я подняла воротник, прячась от ледяного ветра. И чего ж я, дура, шапку не надела? Зима на носу, а я все надеюсь на тепло…
– Он актер! – выкрикнула Тая, я вздрогнула, на нас обернулась пара человек. – Представляешь? Самый настоящий актер! Он, правда, еще не доучился, но уже занят в нескольких спектаклях, работает на телевидении, он практически звезда!
– Что ты говоришь? Серьезно? – ноги замерзли хуже, чем уши и я принялась мысленно выстилать изнутри легкие осенние ботинки толстым, теплым мехом… Говорят, можно овладеть нехитрыми приемами медитации, самовнушения и стать самым счастливым, самым спокойным и непробиваем пофигистом на свете. – И где же он звездит? То есть, я хотела сказать…
– Ты его видишь каждый день раз по пятьдесят! – Тая победоносно взглянула на меня сверху вниз.
– Где? – слегка напряглась я.
– В телевизоре! Он играет перхоть в рекламе шампуня от перхоти!
В носу у меня моментально засвербело от смеха.
– И ты собираешься крутить роман с перхотью?
– Не с перхотью, а с актером! Много ты понимаешь!
– Гы-ы-ы-ы! Ха-а-а-а-а!
Разобиженная Тайка обозвала меня всякими нехорошими словами, и мы наконец-то пошли искать «где эта улица, где этот дом». Дом оказался унылой серой девятиэтажкой с мутными окнами, разномастными захламленными балконами и сломанным кодовым замком. Лифт работал, но когда он раскрыл нам навстречу свои двери и мы заглянули внутрь, то, не сговариваясь, решили идти пешком, благо невысоко, всего-то шестой этаж.
– Не понятно мне, – Тая взбиралась неторопливо, экономя силы, – неужели так сильно хочется, что дотерпеть до кустов нельзя и надо обязательно напрудить в лифте?! Зачем быть такими свиньями?
– Быдло, ваше благородие, чернь неразумная. Прикажете запороть плетьми на конюшне?
– Ай, да ну тебя! Фух, еще один этаж остался… какая квартира?
– Сто семнадцатая.
– Прямо как статья уголовного кодекса.
Вот что значит быть детективом, хоть и самодеятельным, всюду аналогии мерещатся. Отдышавшись, отсопевшись и откашлявшись, как пара древних старушек-туберкулезниц (вот что значит нездоровый образ жизни, граждане начальники!), мы привели свои любимые лица в порядок, сделав их нейтрально доброжелательными, и подруга позвонила в дверь. Олеся открыла сразу, словно поджидала нас на пороге, о чем не преминула заметить Тая со всей присущей ей вежливостью.
– А я видела, как вы к подъезду подходили, – заулыбалась Олеся, на ней красовался коротенький синий халатик на молнии. – Проходите, мама там понаготовила всего!
О, неужели нас ожидали теплые семейные посиделки с варениками и горилкой? Ух, сейчас бы тяпнула рюмашку, а то что-то медитация ни пса не помогла. Пока мы разувались и разоблачались, к нам вышла полная женщина среднего роста, с темными, убранными назад волосами, в «плюшевом» малиновом халате. Если бы не цвет волос, не расплывшаяся фигура и неухоженное лицо, я могла бы поклясться, что передо мной Валентина, настолько сильно женщины оказались похожи. «Ничего удивительного, – деликатно откашлявшись, произнес Внутренний Голос, – все-таки они сестры».
– Здравствуйте, – поприветствовали мы с подругой хозяйку дома, – Сена, Тая.
– Вечер добрый, девочки, – радушно улыбнулась хозяйка, – Любовь Викторовна.
– Очень приятно!
Убитой горем из-за потери близкой родственницы Любовь Викторовна тоже не выглядела. Мда, есть о чем задуматься…
Нас проводили на кухню, сантиметров на тридцать побольше моей, однако, каким-то образом, мебель и бытовую технику так умудрились расставить, что места хватило всем четверым. У меня же, как правило, полноценно помещаемся мы с Таюхой, немного Влад на подоконнике и половина Лаврентия. На столе нас ожидало угощение: салат из огурцов и редиски, миска уже не дымящихся магазинных пельменей, баночка сметаны, хлеб и… в общем, на этом все. Ах, да, в центре стола, как самое вкусное, красовалась бутылка водки «Путинка». Мы немного растерялись от подобного хлебосолья, но вида не подали. Мы же профессионалы. Любовь Викторовна разложила по тарелкам по шесть штук пельменей, сверху аккуратно – чайную ложечку сметаны, по краям тарелок тщательно был разложен огуречно-редисочный салат, по рюмкам разлита водка. Пришлось выпить, закусить и откашляться. Так как водка не является самым моим любимым напитком, мне пришлось съесть подряд пять пельменей из шести. И одну редиску. Пока я плотно закусывала, Тая начала светскую беседу, то бишь, ненавязчивый допрос.
– Любовь Викторовна, ну как, похороны были?
– Конечно, как не быть, были, – она снова разлила мерзкую теплую водку по рюмкам. – Хорошие получились похороны, богатые.
– А завещание Валя оставила? Кому все отошло?
– Да-да, – закивала она, поднимая рюмку, – всех к нотариусу созвали, конверт распечатывали, прямо как в сериалах.
– И что же кому отошло? – ласково поинтересовалась Тая, деликатно похрустывая огурцом.
