Мужчина подсунул к глазку какой-то документ. Но линза так
исказила буквы, что прочитать что-либо было невозможно. Лидия Мелентьевна
разрывалась между двумя страхами: ей было страшно открыть дверь и впустить к
себе в квартиру этих людей — действительно ли это милиция? Но ей было страшно и
не впустить их, остаться одной — может быть, это настоящая милиция, вызванная
Машей, они приехали, чтобы отвезти Лидию на Шпалерную, и следом за ними могут
появиться самые настоящие бандиты…
— Я не вижу, что у вас в удостоверении написано, —
проговорила она наконец голосом жалобно-испуганным и в то же время
склочно-недоверчивым.
— А вы откройте дверь на цепочку, — вкрадчиво
предложил мужчина, — я вам книжечку и просуну.
Предложение показалось Лидии заманчивым, она накинула
толстую стальную цепочку и открыла один за другим все замки и запоры.
Как только дверь приоткрылась на несколько сантиметров,
нормальная жизнь Лидии Мелентьевны закончилась, и начался форменный кошмар или,
как говорила ее приятельница Клава, дурдом со сквозняками.
В едва приоткрывшуюся дверь мгновенно протиснулась нога в
крепком шнурованном ботинке, а цепочку, которая казалась такой прочной и
надежной, мгновенно, как зубы бультерьера куриную ножку, перекусили огромные
пружинные кусачки. Лидия не успела даже крикнуть, как в ее квартиру вихрем
влетели трое молодцев в масках, схватили ее, заклеили рот какой-то гадостью и
обмотали веревками, как рулет скумбрии горячего копчения. Потом ее привязали к
стулу, и в ее обожаемой квартире начался погром.
Мерзавцы крушили и ломали мебель, вываливали на пол
содержимое шкафов и тумбочек, перерывали комоды и серванты — все, что она
собирала и копила годами, все, в чем она не чаяла души. Лидия Мелентьевна
сидела связанная, беспомощная и только переводила глаза из стороны в сторону,
наблюдая, как в считанные минуты уничтожается то, что она создавала всю жизнь,
и по щекам ее текли злые бессильные слезы.
Наконец, по-видимому, насытившись разрушением и упившись
горем беззащитной женщины, злодеи остановились и огляделись по сторонам.
— Ни черта у нее нет! — рявкнул один из них.
«Теперь — действительно ничего нет, — горько подумала
Лидия Мелентьевна. — Вашими стараниями, а час назад много чего было».
Злодеи, однако, решили не останавливаться на достигнутом.
Один из них расклеил хозяйке рот, при этом она попыталась укусить его за руку,
но он пребольно съездил ей по уху, предупредил, чтобы она не вздумала орать, и
начал форменный допрос, какие Лидия Мелентьевна часто и не без удовольствия
смотрела по унесенному с улицы Шпалерной видику, никак не думая, что ей
придется самой стать участницей такого допроса.
— Ты, ведьма старая, говори, приносила ли со Шпалерной
какие-нибудь бумаги? — спросил злодей, подкрепив свой вопрос болезненным
ударом.
— Звери! Варвары! Кровопийцы! — завизжала Лидия
Мелентьевна, получив наконец право голоса. — Во что вы превратили мою квартиру!
Я придушу вас собственными руками! Я засажу вас за решетку!
Злодей тут же ударил ее в солнечное сплетение так, что у
Лидии перехватило дыхание, и она поневоле замолчала. Боль была такая, что все
предыдущее показалось ей детскими играми.
— Только пикни еще, карга старая, я тебе кишки
выпущу! — По тону, каким злодей произнес эти слова, Лидия Мелентьевна
поняла, что он определенно не шутит.
— Говори, где бумаги со Шпалерной?
— Какие бумаги? — проговорила несчастная дрожащим
голосом. — Не было там никаких бумаг…
Злодей снова ударил ее. Лидия боялась кричать, помня
недвусмысленную угрозу своего мучителя, и только тихо плакала. Ей было больно и
обидно. Она страдала совершенно безвинно. Наоборот, страдала она, как ей сейчас
казалось, за свое благородство, за то, что приняла участие в судьбе
родственника-инвалида, за то, что заботилась о нем, безвозмездно ему помогала,
даже наняла женщину для ухода за этим чучелом…
И за это — столько страданий? Такой немыслимый ущерб!
Разрушено все, что она нажила за долгие годы! И какие унижения ей приходится
терпеть! Как мог этот мерзавец назвать ее старой ведьмой или каргой?!
Вовсе она не стара! Она женщина в самом расцвете сил…
Возможно, ее и назовут зрелой, но уж никак не старой…
Печальные раздумья Лидии Мелентьевны были прерваны окриком
мучителей:
— Куда дела бумаги?
— Говорю же вам, не было там ничего! — сквозь
слезы проговорила Лидия голосом, который разжалобил бы даже налогового
инспектора.
Но бандит в маске к жалости был совершенно не склонен. Он
еще пару раз врезал Лидии, так, на всякий случай, но, кроме визга, ничего не
добился. В комнату заглянул старший из бандитов.
— Ну что, молчит бабка? — осведомился он. —
Ладно, кончай здесь, поедем в Песочную, из той девки правду вытрясем. А здесь
почистим.
Бандиты о чем-то тихо поговорили, еще раз прошлись по
квартире и ушли. Лидия Мелентьевна сидела ни жива ни мертва.
Она не могла поверить, что пытки прекратились и она осталась
жива. Когда бандит сказал: «Кончай здесь», она была уверена, что ее убьют, и
теперь ужас понемногу оставлял ее. Конечна, она была связана, но жива, жива!
Бандиты ушли. Она освободится. В конце концов, через три часа придет с работы
ее муж Петя… Конечно, ей очень не хотелось, чтобы муж увидел ее такую —
связанную, избитую, зареванную… Но главное, она осталась жива!
Вдруг она почувствовала запах. Запах газа. И ужас снова
накатил на нее черной волной. Рано радоваться. Действительно, с чего она взяла,
что бандиты оставят ее в живых?
И тот, второй, не случайно сказал, что они здесь почистят.
В тишине квартиры Лидия Мелентьевна услышала отчетливое
тиканье. Она судорожно задергалась, пытаясь ослабить веревки на руках. Но
ничего не вышло. Тогда, сильно оттолкнувшись ногами, она немного передвинула
свой стул к окну. Еще один рывок, еще одна попытка… Сантиметр за сантиметром
она приближалась к окну. И вдруг, не рассчитав силы толчка, она потеряла
равновесие и опрокинулась вместе со стулом на спину. Теперь ее положение
оказалось еще хуже: она лежала на спине беспомощно, как перевернутая черепаха,
и только могла глотать злые бессильные слезы.
Запах газа становился все сильнее и сильнее. Лидия
Мелентьевна чувствовала, что еще немного, и она задохнется. На нее накатывали
волны тошноты и головокружения, усугублявшиеся тем, что она лежала связанная в
неудобном положении, почти вниз головой….
И еще это пугающее тиканье. Что же это тикает в тишине ее
квартиры? Все часы у нее самой были бесшумные, электронные… В голову пришла
ужасная мысль: тикает оставленное бандитами взрывное устройство. Не зря она
смотрела так много боевиков, она не ошиблась.
Лидия поняла, что она обречена. Сработает взрывное
устройство, и наполненная газом квартира взлетит на воздух, как огромная бомба,
и она, Лидия, будет в самом центре взрыва… В тиканье слышался звук
приближающейся смерти.
