– Бабах! Рука прострелена!
– Рука не считается! – фыркнул Брейлинг.
– Бабах! Прямо в сердце!
– Как ты сказал?
– Прямо в сердце – бабах!
– Спокойно! Раз-два! – зашептал старик.
– Бабах!
– Раз-два. – Брейлинг давал команду своим рукам, сжимающим
ребра. – Господи! Метроном!
– Чего?
– Метроном!
– Бабах! Наповал!
– Раз-два, – выдавил Брейлинг.
И упал замертво.
Дуглас отпрянул и, пересчитав ступеньки, грохнулся на сухую
траву, однако не выпустил из рук капсюльный пистолет.
Глава 6
Часы сменяли друг друга снежно-холодными всполохами, а в
особняке Брейлинга метались люди, надеясь, вопреки здравому смыслу, лицезреть
воскрешение Лазаря.
Келвин Си Квотермейн, словно капитан тонущего корабля, не
уходил с крыльца.
– Черт побери! Я своими глазами видел у мальчишки пистолет!
– Пулевых ранений не обнаружено, – заявил вызванный соседями
доктор Либер.
– Застрелили! Насмерть!
В доме воцарилась тишина; соседи помогли вынести
безжизненную оболочку бедняги Брейлинга и разошлись. Келвин Си Квотермейн,
брызгая слюной, сошел с крыльца последним.
– Богом клянусь разыскать убийцу!
Опираясь на трость, он поковылял за угол.
Крик, удар!
– Нет, ради бога, нет! – Какая-то сила подбросила его в
воздух и швырнула оземь.
Соседки, отдыхавшие неподалеку в креслах-качалках, вытянули
шеи.
– А ведь это почтенный Квотермейн, верно?
– Неужто и этому пришел конец? Мыслимое ли дело?
У Квотермейна дрогнули веки. Вдалеке он заметил мальчишку,
который удирал на велосипеде.
Убийца, пронеслось у него в голове. Убийца!
Глава 7
Если Дуглас плелся нога за ногу, его мысли неслись как угорелые;
если он сам несся как угорелый, мысли плелись еле-еле. Сейчас дома
расступались; небо полыхало.
На краю оврага он размахнулся и выбросил пистолет. Поток тут
же смыл все следы. Эхо замерло.
И тут пистолет срочно понадобился ему вновь, чтобы потрогать
грани убийства, как можно было потрогать того злющего старика.
Скатившись в овраг, Дуглас ринулся сквозь бурьян и, чуть не
плача, отыскал свое оружие. От него пахло порохом, огнем и тьмой.
– Бабах, – прошептал Дуг и поспешил вверх по склону, туда,
где бросил велосипед – через дорогу от места убийства старика Брейлинга.
Сначала он отвел велосипед подальше, как слепого коня, а
потом оседлал его и покатил вокруг квартала, влекомый к тому же месту жестокого
убийства.
Заворачивая за угол, он услышал крики: «Нет! Нет!» – это его
велосипед сбил нелепое пугало, которое рухнуло на дорогу; тогда он с воем нажал
на педали и через плечо оглянулся на новую жертву. Чей-то голос вопрошал:
– А ведь это почтенный Квотермейн, верно?!
– Не может быть, – простонал Дуг.
Брейлинг упал. Упал и Квотермейн. Стук-стук, два длинных
топорика тюкнулись носом – один в крыльцо, другой в дорожную обочину, застыли и
больше уже не поднимутся.
Дуг гнал велосипед по городским улицам. Преследования не
было.
Похоже, город и не догадывался, что одного из жителей только
что застрелили, а другого покалечили. Город пил чай и мурлыкал: «Передай
сахарницу».
У своего крыльца Дуг резко тормознул. Не иначе как мама
заливается слезами, а отец уже налаживает бритву.
Он распахнул кухонную дверь.
– Ага, явился не запылился. – Мать чмокнула его в лоб. –
Аппетит нагулял – и тут как тут.
– Странно, – сказал Дуг. – Почему-то аппетита совершенно
нет.
Глава 8
За ужином вся семья услышала, как в дверь с улицы полетели
камешки.
– Вот интересно, – сказала мать, – мальчишки понимают, для
чего существует звонок?
– За последние два столетия, – вступил отец, – не отмечено
ни одного случая, чтобы юноша в возрасте до пятнадцати лет подходил к дверному
звонку ближе чем на десять футов. Вы поели, молодой человек?
– Так точно, сэр.
Дуглас, как артиллерийский снаряд, вышиб входную дверь,
затянутую сеткой от мошкары, прокатился по полу и прыгнул назад, успев
придержать створку, пока она не грохнула. Только после этого он соскочил с
крыльца на лужайку, где уже истомился Чарли Вудмен, встретивший его ощутимыми
дружескими тычками.
– Дуг! Как сказал, так и сделал! Брейлинга пристрелил!
Силен!
– Тише ты, Чарли!
– А когда расстреляем попечительский совет? Прикинь, до чего
дошли: в этом году каникулы на неделю урезали! За такое убить мало! Расскажи,
как ты это провернул, Дуг?
– Просто крикнул: «Бабах! Наповал!»
– И Квотермейна – так же?!
– Квотермейна?
– Ты ему ногу сломал! Везде поспел, Дуг!
– Никому я ногу не ломал. Это мой велик.
– Нет, машина какая-то! Я сам слышал, как старикашка Кел
орал, когда его волокли домой: «Адская машина!» Что еще за адская машина, Дуг?
Мысленным взором Дуглас увидел, как велосипед на полном ходу
врезается в Квотермейна и подбрасывает его в воздух, а он, Дуглас, дает деру
под старческие вопли.
– Дуг, а почему ты ему обе ноги не переломал, раз уж
обзавелся адской машиной?
– Чего?
– Покажешь, как это делается, Дуг? А можно твою машину
настроить так, чтоб она кромсала на тысячу кусочков?
Дуг вгляделся в лицо Чарли, заподозрив насмешку, но
физиономия приятеля была чиста, как церковный алтарь, озаренный святым духом.
– Дуг, – захлебывался он, – ну, Дуг, ты – супер!
– Ясное дело, – согласился Дуглас, потеплев перед этим
алтарем. – Квотермейн попер на меня, я попер на него и на гадский
попечительский совет, а после доберусь и до городских заправил: до мистера
Блика, до мистера Грея и всех этих тупых стариков, которые обсели наш овраг.
