– Нет, а что, надо куда-то ехать?
Мы с Таюсом вошли в квартиру, закрывая за собой дверь.
– Не надо никуда ехать, надо со мной выпить. Выпьете со мной?
– Выпьем, – кивнул Тая, раздеваясь. – А что именно?
– Осталась только текила.
– Сойдет, – величественно кивнула подруга. – Куда идти?
Инна проводила нас на кухню, размерами с мою квартиру и усадила за круглый стеклянный стол. Затем из кухонного бара была извлечена большая бутылка кактусовой самогонки. Я такую штуку ни разу не пробовала, поэтому испытывала законный интерес. Кое-как порезав лимон корявыми толстыми дольками, Инна поставила блюдце рядом с бутылкой, присела рядом с Таей, разлила текилу по рюмкам и сразу закурила.
– За что пьем? – Тая взяла свою рюмку и понюхала содержимое.
– За все хорошее, – угрюмо ответила Инна, и залпом выпила.
На вкус оказалось редкостной гадостью, даже поспешное жевание лимонной дольки положения не спасло.
– Инна, что у тебя случилось? – поинтересовалась Тая, проглатывая текилу и бессовестно цапая сигарету из пачки хозяйки. Хотя, конечно, задавать такой вопрос женщине, пару дней назад потерявшей мужа несколько некорректно, но все же…
– Он ничего мне не оставил, представляете? – Инна нервно усмехнулась. – Вообще ничего, даже квартиры – она отходит его сестре из какого-то Зажопинска. Через месяц мне придется выметаться отсюда. Этот говнюк оставил меня с голой зад-ни-цей!
Она налила себе полную рюмку и залпом выпила.
– К завещанию он приложил еще и чеки на всю ювелирку, которую покупал за время совместной жизни, машину тоже отберут. Как говорится: в чем пришла, в том и ушла… Вы пейте, пейте.
– Мы пьем, пьем, – закивала Тая. – А любовнице что-нибудь перепало, извиняюсь за вопрос?
– Нет, – мотнула она растрепанной головой, – ничего сучке не обломилось, зря старалась. Только ребенку по пятьсот баксов ежемесячных алиментов до наступления совершеннолетия.
– А кому же все досталось? – я тоже закурила ее сигарету.
– Его брату! – она снова принялась разливать это невкусное пойло по рюмкам, щедро проливая на стол. – Его жирному мерзкому братцу, с которым он лет десять не общался и только недавно соизволил помириться! И все отписал этому свинорылу! Козел, сволочь, ненавижу!
Она опустила голову и глухо разрыдалась. Мы с Таей обменялись детективными взглядами.
– Ин, а вскрытие уже проводилось? – осторожно поинтересовалась я. – Известно, отчего он умер?
– От цианистого калия, – всхлипнула Инна. – Зачем он это сделал? Не понимаю…
– Думаешь, он сам это сделал? – навострила я уши. – Считаешь, это было самоубийство?
– Ну а что же еще? – она вытерла слезы и посмотрела на меня. – Он же в твоей машине умер?
– Да.
– Ты его не убивала?
– Да нет… я его даже не знала, с чего мне его убивать.
– Значит, он сам отравился, такой номер вполне вписывается в его идиотский стиль жизни. Вы чего не пьете?
В меня, честно говоря, не лезло, а вот Тайка плеснула себе еще.
– Думаешь, твой муж способен на такое… мягко говоря оригинальное самоубийство? – Чужие сигареты мне понравились, и я не отказалась от второй ядовитой палочки.
– Черт его знает, – пожала она плечами, – у него столько было тараканов в голове, что я ничему не удивлюсь.
– Он был не пр-р-ростым человеком? – Тая пыталась подпереть кулаком подбородок, но ее локоть то и дело соскальзывал с края стеклянного стола и опускался на коленку. М-да, похоже, моя разлюбезная подружка успела основательно окосеть… Значит, пора закругляться, иначе всякое может произойти.
– Он был козлом, каких поискать! – с ненавистью произнесла Инна. – И женоненавистником! Не представляете, через что мне пришлось пройти, прежде чем он на мне женился!
Я хотела спросить, из каких таких соображений женоненавистник все-таки сдал свои позиции, как Инна сама пояснила:
– Он и женился-то только потому, что надоели сплетни о его нетрадиционной ориентации.
– Да-а-а? Он был из этих… Которые – ультрамарины, вперед? – Тая изо всех сил пыталась сделать умное трезвое лицо, отчего ее глаза упорно съезжали к переносице.
– Нет, он почти импотент лет с тридцати, ничего толком не мог без таблеток. Все впустую, надо же, все впустую…
Да уж, печальная история с плохим безденежным концом.
– Инна, а брат твоего мужа, вообще, где живет? – как бы промежду прочим поинтересовалась я.
– В Кузьминках, – равнодушно ответила она, выливая остатки текилы себе в рюмку.
– А зовут его как?
– Петр. А зачем тебе?
– Просто так. Фамилия у него тоже Осадчий?
– Ну да. А зачем тебе?
– Просто…
Выпытывать более точные координаты не стала, такой пристальный интерес мог показаться подозрительным. При наличии имени, фамилии, отчества и приблизительной территории обитания, Влад в два счета определит адрес, ему не впервой. В общем, можно было шуршать на выход, но Таисия Михайловна никуда уходить не желала, напротив, она то и дело порывалась залезть в бар и посмотреть «не осталось ли еще этой вкусненькой текилки?» Я всячески пыталась угомонить не на шутку разошедшуюся подругу дней моих суровых, но эта задача была не из легких… К счастью «текилки» в баре больше не осталось и я поволокла огорченную Тайку в прихожую одеваться.
Чего мне стоило дотащить ее до дома, злостно пресекая попытки продолжения банкета, вспоминать совсем не хочется. Засунув пьянчужку в ванную, я повела Лаврентия на прогулку. Как не надеялась встретить своего принца в гнутой короне, удача на этот раз не улыбнулась. Оставалось надеяться, что галантный кавалер проскочил домой раньше, а вовсе не прохлаждается в больнице с черепно-мозговой травмой.
Глава девятая
Утро началось с телефонного звонка. Спотыкаясь спросонок, я побрела на кухню, где с вечера оставила телефонный аппарат.
– А-а-алло! – зевнула я в трубку и тут же проснулась, услыхав драконий глас любимого начальства.
– Сена, здравствуй!
– Здравствуйте, Станислав Станисла…
– Значит так, «Компьютерная вселенная» купила нам обои! В воскресенье собираемся и клеим!
– А что, стены уже просохли?
– К воскресенью просохнут! Сбор к десяти утра! И не опаздывать! Всего хорошего!
– До свида…
Но в трубке уже частили гудки. Да, вот такой он наш предводитель – стремительный и порывистый. Из комнаты донесся несчастный хрипловатый глас:
– Сена! Сеночка! Принеси, пожалуйста, водички!
