– Спасибо, Самсунг, – сроут пожал ему руку. – Если найдем Шандолу, первым делом заглянем к вам.
– Буду ждать. Да, кстати, кто-нибудь из вас умеет управлять повозкой?
– Я могу, – сказал Фантус, – меня учил Бойро, ничего сложного.
– Вот и хорошо.
Ирвин с Пилатом забрались в повозку, а сроут сел впереди и взял поводья.
– Ну, счастливого пути, – Самсунг великий протянул Ирвину письмо. – Желаю удачи.
– До свидания, Самсунг великий.
– До свидания, друзья мои!
Правитель Мурлона стоял и смотрел вслед друзьям до тех пор, пока повозка не скрылась из вида.
Единорог оказался удивительно послушным и сроут без труда им управлял. Поинтбулл легко скакал по дороге, его вороная грива развевалась на ветру, а под блестящей шкурой перекатывались тугие мышцы.
– Какая красивая у нас коняка, – с гордостью заметил Пилат и принялся рыться в мешках. – У, сколько здесь всего! Какие чудные продукты, наверняка с королевского стола! А вот, смотри, Ирвин, здесь есть кое-что и для тебя, – он достал соломенную шляпу с красной ленточкой. – Если одеть ее на голову, твоих волос не будет видно.
– Здорово и красить не надо.
– О, там шляпа есть, да? – Фантус обернулся. – Дайте-ка мне, а то голову напекает.
– Она тебе будет велика.
– Ничего, главное, чтобы не было солнечного удара.
Ирвин водрузил соломенную шляпу на голову Фантуса, немного сдвинув ее на затылок. Шляпа удобно разместилась на плечах сроута, и он весь оказался в тени.
– О, как хорошо! Как прохладно и чудесно!
– И опять он устроился с наибольшим комфортом, – сварливо заметил пес.
– Ирвин, твоя собака страдает комплексом неполноценности, ты его случайно в детстве не бил?
– Нет, что ты, как можно. Правда, он был ужасно скандальным щенком и часто заслуживал хорошей взбучки, но я ему все прощал.
– Совершенно напрасно, вот что из него теперь выросло, – сроут поправил шляпу и принялся насвистывать простенький мотивчик.
Город остался позади. Аккуратными лоскутками зеленели поля и огороды, время от времени мимо проезжали другие повозки, но их возницы и пассажиры обращали внимание только на единорога, восхищаясь им. До золотых волос мальчика никому не было никакого дела.
Лежа на дне повозки, Ирвин рассматривая высокое безоблачное небо, в ногах у него храпел Пилат, отдавший должное угощениям с королевского стола, а в Антаре Мудрый доставал Зеркало Мира, чтобы полюбоваться на расправу над государственными преступниками. Живые и невредимые, преступники ехали в повозке и выглядели очень довольными жизнью, а в повозку был запряжен великолепный единорог, которым правила какая-то соломенная шляпа. Мудрый просто не поверил своим глазам.
– Этого не может быть… – прошептал он. – Как они смогли выбраться, как? С этим срочно надо что-то делать, срочно…
А Поинтбулл вез своих новых друзей на восход солнца.
– Жаль, что мой рассказ пропал вместе с мешком, – вздохнул Ирвин, – так я и не дописал свой ужастик.
– Что-то я не могу представить тебя, пишущего ужастик, – заметил сроут, – тебе надо писать о любви, цветах и птицах, кстати, ты уже был влюблен?
– Не знаю, – пожал плечами Ирвин, – наверное, не был…
– В Антаре в него одна девушка втрескалась по уши, – доложил Пилат, – она всегда на него так смотрела, будто проглотить хотела. Любовь, одним словом.
– Что ты мелешь? – возмутился юноша. – Мы с Тайрис были просто друзьями!
– Ну, может, ты и дружил, а она нет. Думаешь, чего она ко мне постоянно подлизывалась? Из-за большой любви к животным? Как бы не так! Путь к сердцу хозяина лежит через его собаку, это даже я знаю.
– Пилат, я не позволю тебе говорить всякие гадости про Тайрис! Она замечательная девушка!
– Замечательная, никто и не спорит, вот только жениться на ней мы не будем.
– А тебе никто и не предлагает, – засмеялся сроут. – И вообще это не твое дело.
– Как это не мое? – от возмущения Пилат поднялся и сел. – Еще как мое! Мне с ней под одной крышей жить, ни кому-нибудь другому!
– Нет, не твое, – настаивал сроут, – это Ирвину решать с кем ему жить под одной крышей и вообще, ему рано об этом говорить, он еще маленький.
– Маленький, как же! Время знаешь, как летит? Не успеешь оглянуться, а он уже женат и жена по дому ходит, бродит и все запрещает!
– Конечно, понятно, что тебе не хочется ни с кем делить хозяина, что в тебе говорит обыкновенная ревность: ты думаешь, что Ирвин будет тебя меньше любить, меньше станет уделять тебе внимания, но это все глупости. Предрассудки эгоистичного пса.
– Вы посмотрите, какой психолог нашелся!
– О боже, – вздохнул Ирвин. – Сейчас же прекратите этот дурацкий спор! Вы говорите обо мне так, будто меня здесь нет! Успокойтесь, не собираюсь я жениться ни сейчас, ни через десять лет!
– А, все вы так говорите, – махнул рукой сроут.
Мысли о женитьбе хозяина так сильно расстроили Пилата, что он сразу же полез в мешки с продуктами, чтобы хоть как-то утешиться.
Глава тринадцатая: Лес с привидениями
К полуночи проселочная дорога привела друзей к высокому сосновому лесу. В бледном лунном свете матово поблескивали гладкие вековые стволы сосен и елей. Царила полнейшая тишина без единой птичьей трели.
– Ну что, привалимся? – зевнул Пилат.
– Ты хотел сказать – сделаем привал? – сроут остановил единорога.
– Да, пора бы подумать о ночлеге, – Ирвин спрыгнул с повозки. – Надо покормить Полла. Пилат, посмотри, Самсунг должен был положить что-нибудь для него.
– Да, там есть какая-то крупа, но из нее мы вполне могли бы себе сварить недурственную кашку.
– У меня слов нет, – развел руками сроут. – Ради собственного бездонного желудка эта эгоистичная псина готова уморить голодом кого угодно!
– Лошади должны травой питаться, – настаивал Пилат, вставая между Фантусом и мешком.
– Поинтбулл не лошадь, а единорог! Отойди, а то я за себя не отвечаю!
– Не ссорьтесь, ребята, – сказал Ирвин, – а тебе, Пилат, действительно надо совесть иметь, Самсунг положил это для Полла.
– Ну, как знаете, когда припечет, ваш любимый конь будет мирно пастись, пожевывая травку, вы будете мучаться от голода! Ну или тоже траву пожуете! Хотя какие проблемы, некоторые здесь вегетарианцы!
– Я его побью сейчас, побью!
Но Ирвин драки не допустил. Единорога распрягли и накормили. Друзья развели костер, поужинали и улеглись в густую мягкую траву рассматривать звезды. Тишину нарушало лишь спокойное дыхание единорога, да треск веток в костре.
