Когда троица скрылась из вида, она сбросила с себя насквозь пропыленную одежду и прыгнула в воду, а Полл принялся неторопливо пощипывать листья с кустарников, росших на берегу.
А Ирвин, пес и сроут изучали окрестные ландшафты.
– Невыносимая красота, – восторгался Пилат. – Вы только посмотрите по сторонам! Как душевно! Жутко хорошо!
– Неужели в тебе проснулось чувство прекрасного? – удивился сроут. – За все то время, что я тебя знаю, ты впервые говоришь не только о еде.
– Да, кстати о еде, – оживился пес. – Не пора ли всерьез подумать над этим вопросом?
– Вот сейчас и подумаем, – Ирвин кивнул в сторону небольшого островка деревьев. – Возможно, там растут какие-нибудь фрукты.
– Странно как-то расположены эти деревья, – задумчиво произнес сроут.
– Почему?
– А вы присмотритесь повнимательнее. Дикие деревья так не растут. Эти высажены кругами, видите, большой круг, меньше, еще меньше…
– Действительно странно…
– Может, повернем обратно? – предложил Пилат, с опаской поглядывая на деревца. – Или все-таки пойдем, посмотрим?
– Ты что думаешь, Фантус?
– Не знаю, Ирвин, не знаю, – он пристально смотрел вдаль. – Все это подозрительно, с чего вдруг в дикой долине рукотворный оазис?
– А с чего ты взял, что она дикая? Может здесь кто-нибудь живет.
Они подошли к оазису поближе. Деревья оказались абсолютно одинаковыми – ствол к стволу, ветка к ветке.
– Н-да… – запрокинув голову, Ирвин разглядывал листья.
Едва они ступили под аккуратную ровную тень деревьев, как земля под их ногами дрогнула и друзья полетели куда-то вниз, а на поверхности, вместо деревьев осталось лишь ровное место с редкими кустиками травы.
– Апс! – пес приземлился на ворох мокрых листьев почти одновременно со своим хозяином.
– Уй! – сроут упал на голову Пилату и, скатившись, шлепнулся в листья.
– Ты мне весь ум отшиб, розовый толстяк! – завопил пес.
– Там отшибать нечего, – Фантус поднялся на ноги и с отвращением стряхнул с шерсти листья. – Противно-то как… листья… мокрые… бе-е-е!
– Где это мы? – Ирвин огляделся. Они находились в небольшом подземелье, ото всюду торчали корни деревьев, что-то тихо капало в темноте…
– В неприятностях, где же еще, – проворчал Фантус, запрокидывая голову и разглядывая опрокинутые кроны деревьев. С них срывались редкие листочки и, кружась в сыром воздухе, падали вниз. – Вечно мы куда-нибудь да влипнем, не можем по-культурному.
– Давайте посмотрим, может, есть какой-нибудь выход наверх, – сказал юноша.
Друзья обследовали подземелье, но ничего похожего не отыскали – место нового заточения напоминало отчаянно глубокую яму.
– Восторг, да и только, – вздохнул сроут, – какое-то стихийное невезение.
– Амиель нас искать будет, – Ирвин рассматривал висящие вниз кронами деревья, пытаясь понять, как же действует ловушка. – Станет волноваться…
– Ах, Амиель! – вспылил Пилат. – Его беспокоят ее волнения! А то, что мы тут сгнием, как эти листья, никого не колышет!
– Тише, Пилат, – юноша погладил собаку по лохматой голове. – Ребята, призраки говорили, что будут знать, где мы находимся, если мы их вызовем. Они смогут нас и отсюда вытащить.
– Мы слово забыли, – буркнул Пилат, – у нас склероз коллективный.
– Будем вспоминать, – развел руками сроут, – выхода нет.
Они присели на ворох листвы и задумались. Внезапно в темноте подземелья возникло едва заметное желтоватое свечение. Свечение дрожало, становясь ярче, и вдруг рассыпалось множеством огоньков.
– Что это еще за новости? – насторожился сроут, а Пилат сразу же пододвинулся к хозяину поближе. Огоньки бесшумно парили в воздухе, а потом начали складываться в строчки:
Кто раскроет тайну слова,
Тот увидит солнце снова.
– Чего? – удивился Ирвин. – Эй, кто здесь? Есть тут кто-нибудь?
– Что за игры такие? – сроут вскочил на ноги, но к огонькам подойти не рискнул. Они же сложились в новые строчки:
В первом слове грусть и боль,
Счастье, радость тоже в слове.
Подскажу тебе немного —
Оно медленно течет.
Фантус с Пилатом оторопело таращились на висящие в воздухе светящиеся буквы, а Ирвин потер ладонью лоб, немного подумал, и сказал:
Это слеза. Ну, или слезы, как хотите.
Первый – правильный ответ.
Вот тебе второе слово:
Ты наступишь на меня,
Ну а я над головою.
– Это небесное отражение в луже, – ответил юноша.
Снова правильно. Теперь
Разгадай еще загадку:
Он никто, он не родной,
Рядом он с тобой случайно,
Но отдашь свою ты жизнь
За него без размышленья.
Ирвин посмотрел на замерших напряженными изваяниями Фантуса и Пилата.
Это – друг, – сказал Ирвин.
И на этот раз ты прав.
Разгадай другое слово…
Ирвин вдруг почувствовал, как сильно начинает кружиться голова. Подземелье стало расплываться перед глазами… Юноша пошатнулся и едва не упал.
– Ирвин, что с тобой? – забеспокоился сроут.
– Не знаю, – он тряхнул головой, пытаясь отогнать наваждение. – Что-то мне нехорошо…
– И мне! – простонал Пилат. – В голове мутно! И тошни-и-ит!
Фантус прислушался к своим ощущениям и насторожился. Ему тоже становилось не по себе.
– Кажется, нам зубы заговаривают этими неграмотными стишками, – процедил он, – надо самим выбираться, пока не поздно. Ирвин, вспоминай пароль привидений!
Юноша медленно опустился на кучу листьев и склонил голову, его глаза остекленели, взгляд сделался бессмысленным.
– Что же делать? – перепугался сроут. – Пилатыч! Помогай! Думай! Вспоминай!
Глаза собаки заволакивала мутная пелена. В воздухе возникла надпись:
Если слово не узнать,
Не увидеть больше солнца!
– Хорошо, – сказал сроут. – Давайте! Я угадаю! Что там за слово? Друзья, держитесь, я все угадаю!
Загрязнен колодец твой,
Отравили гор источник,
И одно лишь острие
Очищать способно воду.
Фантус молча смотрел на строчки, мысли путались. Сроут знал, что если ошибется, ни он, ни его друзья не выберутся отсюда.
Полл… – едва шевельнулись губы Ирвина, – Полл…
– Ах, да! – воскликнул Фантус. – Единорог! Его рог способен очищать воду! Огоньки засуетились, выстаиваясь в новую фразу.
