Мужчина удивленно посмотрел на говорящую собаку и улыбнулся.
– Подойди, Эстер, – сказал он, – посмотри на него.
– А в чем, собственно, дело? – ощетинилась Амиель. Она встала рядом с Пилатом, неодобрительно поглядывая на красивую женщину с фиалковыми глазами.
– Дело в том, что этот мальчик… как ты сказал, тебя зовут?
– Ирвин.
– Так вот, по всей видимости, Ирвин наш сын, которого похитили еще младенцем. Правда, мы не имеем понятия, каким образом он мог оказаться в этой Антаре, но… он, похоже, действительно наш сын.
– Да ну? – изумился сроут. Он слез со стола и посмотрел на аккуратно подстриженные золотые волосы мужчины. – А что, все может быть, вы вон, даже похожи!
– Это он, Ромни, – прошептала женщина. – Я узнала бы его, даже если бы он был взрослым мужчиной! Дай-ка я обниму тебя, Байрон!
Она бросилась к Ирвину, а он смущенно отстранился.
– Осторожнее, мадам, – пробормотал он, – вы можете испачкать свое платье…
– О чем ты говоришь, какое платье! – она прижала Ирвина к себе и юношу захлестнула волна ее духов.
– Отпусти его, Эстер, – сказал мужчина, – дай-ка я посмотрю, как следует на своего сына! Боже, какой ты взрослый, даже не вериться!
– Значит, вы его родители? – обрела дар речи Амиель. – С ума сойти можно.
– Извините, я не представился, мое имя Роман Расколь, я президент единого государства Шандола, это моя жена Эстер Расколь, а с Бенджаменом вы уже знакомы, он мой личный секретарь.
– А Ирвин, значит, Байрон Расколь? – недовольно поинтересовалась Амиель.
– Да.
– Их надо немедленно вымыть и переодеть, – подал голос Бенджамен, – недопустимо, чтобы кто-нибудь увидал их в таком виде. Собаку и эту зверушку надо вымыть антиблошиным шампунем, а то не дай Бог…
– Сроут не зверушка! – гневно отрезал Ирвин. – У него руки, а не лапы и лицо, а не морда! Не зверушка он вовсе!
– А я себя никаким пунем мыть не позволю! – зарычал Пилат. – Еще чего не хватало!
– Оставь нас, Бенджамен, – сердито сказал Роман Расколь. – Мы сами решим, что нам надо.
Оскорбленно поджав губы, он вышел, закрыв за собой двери.
– Извините моего секретаря. Как вы сказали? Сроут?
– Да!
– Простите, это имя? – поинтересовалась Эстер.
– Нет, меня зовут Фантус!
– Очень приятно с вами познакомиться, господин Фантус. Не сердитесь, прошу вас.
– Ладно, – снизошел сроут, – что с него взять, с этой вашей секретарши, необразованный тип. А насчет того, чтобы искупаться, мысль дельная.
– Пожалуйста, если нетрудно, – сказал Ирвин, – позаботьтесь о Поинтбулле, он голоден и устал.
– О ком? – спросила Эстер.
– Вы имеете в виду вашего коня? – догадался Роман. – Я правильно понял?
– Да, совершенно верно.
– Не беспокойтесь, с ним все будет в порядке. Идемте скорее.
Но Пилат со сроутом не тронулись с места, они смотрели на свои баулы. Проследив их взгляды, президент улыбнулся:
– Не волнуйтесь, все будет в целости и сохранности, на меня работают исключительно честные люди.
– Да? – усомнился Фантус. – Вы смотрите, предупреждаю, я помню все до последнего лоскутка!
– Все будет цело, обещаю.
Решив, что на слово президенту все-таки можно верить, сроут и пес пошли вслед за остальными. И закружился вокруг друзей вихрь персонала. Волна слуг увлекла Амиель в одну сторону, Ирвина в другую, а сроута с Пилатом отнесло приливом к большой квадратной комнате с бассейном. Там их долго отмывали во вкусно пахнущей пене, которая постоянно лезла Пилату в нос, отчего он чихал и плевался. Сроут мылся медленно, чинно, не забывая приглядывать за своим халатом и шапкой Пилата. Затем их насухо вытерли и расчесали.
– Ну вот, теперь совсем другое дело, – Фантус довольно разглядывал свою сверкающую розовую шерсть. – И ты, Пилат, почти породистым стал.
– А кто его знает, может и я какой-нибудь редкой и ценной породы? – с вызовом ответил пес. – Вон, Ирвин оказался сыном президента Шандолы, может и я тоже сын каких-нибудь именитых родителей? Может, и меня в детстве похитили?
Фантус с сомнением оглядел его и покачал головой:
– Если у тебя и есть какая-нибудь порода, то уж чересчур редкая.
Потом их проводили в красивые комнаты под названием «апартаменты». Когда же слуги наконец-то оставили их в покое, сроут и пес принялись изучать обстановку. Вскоре они выяснили, что в апартаментах, помимо двух комнат неизвестного назначения, имеются две спальни, две маленькие комнатки с совсем крошечными бассейнами, комната в которой было много пустых шкафов, с какими-то деревянными рогатинами, и кругом ковры и кресла, кресла и ковры…
– Аж страшно, – поделился своими соображениями Пилат. – Того гляди, где-нибудь насвинячу или что-нибудь сломаю.
– А ты не свинячь и не ломай, – Фантус со всех сторон рассматривал большой черный ящик с непрозрачным стеклом вместо одной стенки. – Интересно, что это? Как ты думаешь?
– Понятия не имею. – Пес заглянул под кровать, под кресла, под стол…
– Ты чего ищешь?
– Да так, просто смотрю. Батюшки, как тут чисто, аж противно! – он подошел к окну, поставил передние лапы на подоконник, выглянул наружу и ужаснулся. – Высоко-то как! Страх один! Иди, глянь!
– Я тебе на слово верю, – Фантус уселся в кресло за стол и принялся изучать стоявшие на столе предметы. – Смотри, это похоже на аппаратик, на который нервный секретарь кричал.
– Да? Покажи-ка, – заинтересовался пес. – Правда похож, давай и мы покричим, а?
– Что именно?
– А что-нибудь!
– Давай, – Фантус взял аппаратик, осмотрел его со всех сторон и крикнул, что есть силы: – Эге-ге-гей!
И вдруг из аппаратика раздался женский голос:
– Секретарь президента слушает.
От испуга и неожиданности, сроут едва не выронил аппаратик.
– Секретарь президента слушает, – повторил голос. – Говорите.
– А чего говорить? – осторожно поинтересовался Пилат, разглядывая диковинную штуку.
– Что вы хотели?
– Извините, – оправился от потрясения Фантус, – а как вы туда залезли?
– Куда? – не понял голос.
– В аппаратик.
– В какой?
– В тот, который я держу в руках.
– А, кажется, поняла, кто на проводе! – развеселился голос. – Это вы сегодня к президенту приехали?
– Ну, да, – немного расслабился сроут, – только мы не на проводе, а в кресле. А вы кто?
