Алекс подошел к столу и взял пакеты, перевязанные розовыми лентами.
— По-моему, ты так и не открыла подарки Венеры.
— Что? Ах да. А что, надо? Я бы лучше подумала про Деттмера и Бадди.
— Как хочешь. Тогда, если позволишь, я пойду умоюсь и переоденусь.
— Да-да, конечно, — рассеянно произнесла Мэгги, проглядывая страницу за страницей.
Час спустя она занималась все тем же, когда позвонил Носокс и сказал, что Дж. П. ждет внизу.
— Замечательно денек начинается, — вздохнула Мэгги, велела пропустить ее наверх и вышла в холл.
— Есть какие-то новости от Берни? — спросила Мэгги, едва открылся лифт. За широкой спиной Дж. П. она заметила Стива. — О, привет.
— И тебе привет. — Стив поцеловал ее в губы. — Мм-м, как вкусно.
— Это все бекон, — улыбнулась Мэгги. Какой он все-таки хороший, добрый и милый. Так не похож на Алекса. Как просто все было бы, если бы Стив привлекал ее хотя бы вполовину так сильно, как опасный — да, именно опасный — уже не воображаемый герой ее грез.
— Начну с главного, — сообщила Дж. П. — Берни в порядке. На самом деле она настолько в порядке, что ей даже разрешили сделать личный телефонный звонок. Но только один, поэтому я здесь — я выпросила отсрочку в суде по тому делу, которое сейчас веду. Так вот, вы поговорите с ней, я поговорю с ней, все, кто захочет, поговорят с ней, и она снова будет отрезана от мира — еще на неделю. Годится?
Мэгги смахнула непрошеную слезу.
— Это так мило с вашей стороны, Дж. П., что вы подумали о нас. Когда она позвонит?
Дж. П. бросила взгляд на свои мужские часы:
— Уже вот-вот. Что это за бумаги? Это насчет Берни?
Мэгги посмотрела на ворох бумаг на диване.
— Ну… может быть. Мы не уверены.
— Мы — это твой дружок-англичанин? Кстати, а где он?
— Он живет в квартире напротив и скоро придет.
Стив принялся просматривать бумаги, а Мэгги разрывалась между радостью от того, что он ими заинтересовался, и желанием их у него отнять. Глупость какая. Он же на их стороне.
Дело в том, что она хотела сама раскрыть преступление, распутать клубок противоречий, оправдать Берни. Вместе с Алексом, конечно. Он ведь уже обнаружил связь между Деттмером и Бадди.
В надежде отвлечь Стива, она произнесла:
— О боже, совсем забыла. Стив, мы нашли то, за чем охотился Тотила!
Что ж, это сработало. Он отложил бумаги.
— Что это? Где оно?
Мэгги сходила за фотоальбомом и бросила его на колени Стиву.
— Об отпечатках пальцев можешь не беспокоиться. Думаю, на нем есть пальчики половины Манхэттена.
— Что?
— Нет, ничего. — Она смотрела, как он листает альбом. — Алекс нашел его за холодильником миссис Голдблюм. — Она решила притвориться дурочкой, это показалось ей безопаснее всего. — Как по-твоему, это важные фотографии?
— Важные? Это… это… я должен отнести это в ФБР. Мэгги, Дж. П., я хотел сообщить Алексу, что должен прислать сюда людей для обыска, но это… мне пора. — Он крепко сжал альбом. — Круто. То есть круто. Спасибо. — Он схватил Мэгги и крепко поцеловал в губы. — Мне надо идти.
— Он мне всегда нравился, — заявила Дж. П., как только Стив захлопнул за собой дверь. — Совсем не строит из себя крутого. Это стоит ему продвижения по карьерной лестнице, зато он один из лучших. Кстати, что это было, детка?
— Ничего особенного. — Мэгги взяла свою коробку. — Думаю, самое время это открыть.
— Думаю, самое время мне перестать лезть в чужие дела. — Дж. П. хлопнула себя по коленям.
— Ой, простите… — Мэгги села на место. — Это просто… ну, у меня… у меня есть знакомая. Да, знакомая, и она постоянно дарит мне дорогие подарки, даже когда я прошу ее этого не делать.
— Мне бы твои проблемы. Открывай.
Мэгги вздохнула, сняла розовую ленту и содрала обертку. В пакете оказались два листка бумаги, один — маленький и надушенный, другой — плотный, формата А4.
Она начала с большого листка:
— Невероятно. Кажется, она подарила мне акции. Зачем она подарила мне акции?
Дж. П. выхватила у нее листок и присвистнула сквозь зубы.
— Пятьсот акций «Джонсон и Джонсон»? Интересные у тебя друзья, Солнышко.
— Дорого они стоят?
— Достаточно. Что в записке говорится?
Мэгги поборола безрассудное желание поправить Дж. П.: в записке ничего не говорилось, Вера в ней что-то написала. Но ей удалось подавить своего внутреннего писателя и не произнести это вслух.
— Еще чуть-чуть завитушек, и никто не сможет это прочитать. — Она сощурилась на затейливый почерк Венеры и нацепила очки. — По крайней мере, она не понаставила сердечек вместо черточек над й. Я должна быть благодарна за этот маленький знак внимания.
— Она знает, что ты ее терпеть не можешь? — спросила Дж. П. — Если она ищет новую подругу, то…
Но Мэгги ее не слушала. Она читала и злилась.
— Поверить не могу. Я просто поверить не могу. «Дорогая Мэгги, это на тот случай, если твоя писанина закончится ничем, чтобы тебе не пришлось искать вторую работу. Ха-ха. С любовью, Венера». Боже, как я ненавижу эту женщину. Она не может сделать ничего хорошего, не подлив в него добрую ложку дегтя. Вторую работу, моя сладкая…
Она закрыла рот и моргнула. Вторую работу? Что-то знакомое. Но почему знакомое?
— Что-то не так, Солнышко? — спросила Дж. П., протягивая руку к вазочке с драже «М&М», перманентно обосновавшейся на рабочем столе у Мэгги.
— Не знаю, — Мэгги перечитала записку. — Вторая работа. Вторая работа… не трогайте синие, я их оставляю напоследок.
— А я-то еще беспокоилась насчет своей любви к оранжевым ботинкам, — съязвила Дж. П. — Так что? Что там со второй работой?
Мэгги скомкала записку Венеры, встала и принялась ходить туда-сюда.
— Вторая работа, вторая работа. Если ты мало зарабатываешь, надо найти вторую работу. Левый заработок. Нет, не левый, просто вторую работу. Если тебе нужны деньги. Если ты не можешь заработать их у себя на работе, ты должен найти вторую работу…
— Блестящая работа мысли. — Дж. П. отправила в рот очередную порцию конфет. — Ты уже вступила в «Менсу»?
[41]
Они чудаков любят.
— Тсс! — отмахнулась Мэгги. — Вторая работа, вторая работа. Есть! Я поняла! Сейчас вернусь.
Алекс был в спальне, все еще обнаженный до пояса. Мускулистые, сильные плечи и руки, идеальный пресс. Так бы и съела или хотя бы изнасиловала, и она уже почти совсем твердо решила включить этот пункт в свои планы на ближайшее время.
