— Славно, — произнес м-р Дарк.
Он протянул руку и потрогал голову Вилли.
43
Вилли показалось, что над ним взошла жуткая луна. Это
поднялась ладонь Человека-в-Картинках. С нее прямо на Вилли уставилось его
собственное лицо. В такой же собственный портрет всматривался Джим. Рука с
нарисованным Вилли сгребла настоящего Вилли. Рука с нарисованным Джимом сгребла
настоящего Джима. Человек-в-Картинках напрягся, извернулся и спрыгнул вниз.
Мальчишки, лягаясь и крича, рухнули вместе с ним. Они приземлились на ноги, но
не устояли бы, не поддержи их за шиворот мощные руки.
— Джим! — произнес м-р Дарк. — Вилли! Что вы
там делали? Неужели — читали?
— Папа!
— Мистер Хэллуэй!
Из темноты выступил отец Вилли. Человек-в-Картинках
заботливо переложил ребят под мышку и, посматривая с любопытством, двинулся на
м-ра Хэллуэя. Отец Вилли успел ударить только один раз. В следующий миг м-р
Дарк поймал его руку и стиснул ее. Чарльз Хэллуэй застонал и упал на одно
колено. М-р Дарк сдавил сильнее и одновременно прижал обоих ребят. Они уже едва
дышали. У Вилли перед глазами метались огненные мухи. Отец Вилли застонал
громче.
— Будьте вы прокляты!
— Но, но! — тихо проговорил Хозяин
Карнавала. — Я и так проклят.
— …прокляты!
— Старина, не в словах ведь дело, — сказал м-р
Дарк. — Мысль! Действие! Быстрая мысль и быстрое действие — вот залог
победы. Пока! — Он еще сильнее напряг мускулы. Мальчишки услышали, как
захрустели пальцы м-ра Хэллуэя. Он вскрикнул и упал, потеряв сознание.
Человек-в-Картинках легко, как в танце, огибал углы
стеллажей. Мальчишки, зажатые у него под мышкой, бились головами и ногами о
книги. Стиснутый до полной неподвижности Вилли смотрел на пролетающие мимо
полки, стены, двери и тупо думал, что от м-ра Дарка пахнет, как от старого
калиопа.
Внезапно их отпустили. Они не успели перевести дух, а их уже
больно ухватили за волосы и развернули к окну.
— Мальчики, вы читали Диккенса? — азартно зашептал
м-р Дарк. — Критики ругают его за «случайные совпадения», но мы-то с вами
знаем, что он прав. Вся жизнь — сплошные случайные совпадения. Взгляните сюда!
Ребята все еще пытались вывернуться из железной хватки
ископаемых ящеров и оскалившихся обезьян. Вилли взглянул в окно. Он не знал,
плакать ему от радости или от нового отчаяния. По улице от церкви шли обе их
мамы. Ни с какой не с карусели! Никакая не старая! Надо же, все последние пять
минут до нее было не больше двухсот ярдов!
— Мам! — крикнул Вилли сквозь ладонь, зажавшую ему
рот.
— Мам! — передразнил м-р Дарк. — Мам, спаси
меня!
«Нет, — подумал Вилли, — беги, мама, спасайся
сама!» Но обе мамы, вполне довольные воскресной службой, просто шли себе по
улице.
— Мама!.. — снова выкрикнул Вилли, но через потную
лапу прорвалось лишь какое-то жалкое блеяние.
Мама Вилли на той стороне улицы, нет, за тысячу миль отсюда,
вдруг замедлила шаги.
«Не могла же она услышать, — подумал Вилли, — и
все-таки…»
Она посмотрела в сторону библиотеки.
— Замечательно, — пробормотал м-р Дарк, —
чудесно, превосходно!
«Здесь мы, — отчаянно думал Вилли. — Ну, увидь
нас, мам! А потом беги, звони в полицию!»
— Почему бы ей не посмотреть сюда? — тихонько спросил
м-р Дарк. — Она бы увидела прекрасную портретную группу в окне. И
прибежала бы сюда. А мы бы ее впустили.
Вилли чуть не подавился рванувшимся из него «нет!». Мамины
глаза скользнули от входной двери по окнам первого этажа.
— Сюда, — подсказал м-р Дарк, — на второй
этаж, пожалуйста. Весьма подходящий случай, обидно было бы упускать его.
Женщины стояли на тротуаре. Мама Джима что-то говорила
соседке.
«Пожалуйста, — умолял Вилли, — нет, не надо!»
Женщины повернулись, и вскоре их уже поглотили улицы
вечернего города. Вилли почувствовал разочарование Человека-в-Картинках.
— Н-да, — проговорил тот. — Не самое удачное
из «случайных совпадений». Никто ничего не приобрел, но никто и не потерял.
Жаль, конечно, ну ладно!
Волоча ребят за собой, он спустился к входной двери и открыл
ее. Кто-то ждал их в сумерках. Легкая, как у ящерицы, лапка стремительно
коснулась подбородка Вилли.
— Хэллуэй! — прошелестел голос Пыльной Ведьмы.
Будто хамелеон лизнул Джима в нос.
— Найтшед! — утвердительно произнес тот же голос.
Позади переступали с ноги на ногу два зловещих силуэта:
Скелет и Карлик.
Это был замечательный случай. Ребята уже готовы были заорать
во все горло, но Человек-в-Картинках опередил их, запечатав рты ладонями. Потом
он кивнул старухе. Ведьма по-птичьи выступила вперед. Зашитые игуаньи веки,
длинный крючковатый нос с заросшими шерстью ноздрями и непрестанно шевелящиеся
пальцы вплотную надвинулись на мальчишек. Они оторопело вытаращились на Ведьму.
Не сразу дошел до них смысл слов, которые бормотал иссохший рот.
— Стрекозиная Игла, штопай рты им, пусть молчат!
Острый ноготь ее большого пальца быстро замелькал возле лиц
мальчишек, покалывая им то верхние, то нижние губы. И вот они уже
крепко-накрепко сшиты невидимой нитью.
— Стрекозиная Игла, штопай уши, чтоб оглохли!
Холодный песок хлынул в уши Вилли, но сквозь навалившуюся
тишину он продолжал слышать противный шелестящий голос. Мох вырос в ушах Джима,
накрепко запечатав их.
— Стрекозиная Игла, ты зашей-ка им глаза! Нечего по
сторонам глядеть!
Вилли показалось, что старухины пальцы, раскаленные добела,
повернули его глазные яблоки внутрь, в темноту, а за ними с лязгом, словно
железные ставни, захлопнулись веки. Невидимое игольчатое насекомое продолжало
сновать где-то снаружи, и пыльный голос продолжал зашивать их ощущения, навек
отгораживая от всего мира.
— Стрекозиная Игла! Шей ровней! Тьму зашей, пылью
набей, сном нагрузи, узелки крепко-накрепко свяжи, влей молчание в кровь. Быть
по сему, быть по сему!
Ведьма опустила руки и отступила на шаг. Мальчики стояли
молча, в полной неподвижности. Человек-в-Картинках отпустил их и тоже сделал
шаг назад. Ведьма тщательно обнюхала свою работу, в последний раз пробежалась
пальцами по двум статуям и удовлетворенно затихла.
Карлик маялся у ног ребят, слегка постукивая по коленкам,
окликая по именам.
